Кадзама скрестил руки на груди.
– Майор Клементе, говорите? Но это же ни в какие ворота не лезет. Он ведь сам только и думал, как бы скрыть упоминания о ГАЛ.
– Вот я и говорю, что здесь что-то не так. И если Клементе действительно стоит за статьей, у него должна быть какая-то причина на ее публикацию. Вот об этом-то я его и расспрошу.
Кадзама беспокойно посмотрел на девушку:
– Неужто мы сейчас едем к Клементе?
– Угадал.
Кадзама окончательно лишился спокойствия и сильнее прежнего заерзал на сиденье.
– Сэнсэй, вы можете ехать, куда вам угодно, но я к этой истории никакого отношения не имею, по-моему, мне ехать причин нет.
– Я хочу вот чего – Клементе и Барбонтин должны понять, что кроме меня есть и другие японцы, которые знают всю историю. Тогда они наконец перестанут обращаться со мной как бог знает с кем.
Кадзама отчаянно схватился за свою встрепанную голову.
– Вот, понесла меня в кафе нелегкая. Лучше бы дома спать остался.
Днем здание антитеррористического отдела выглядело еще более грязным и обветшалым, чем ночью.
Кадзама подошел к двери, разглядывая табличку.
– Сейсмологическая лаборатория. Странную они себе вывеску сделали.
– Наверное, им понравилась игра слов: тэррориста и тэррамото.[Terrorists – террорист, terramoto – землетрясение (исп).]
Риэ нажала на кнопку у двери так же, как в тот раз Барбонтин – два раза подольше, три покороче.
Дверь осталась закрытой. Риэ снова позвонила.
Результат был тот же.
– Может, там никого нет? – с надеждой в голосе спросил Кадзама.
Риэ отошла на шаг и оглянулась.
Над дверью, под бетонным навесом, она увидела миниатюрную телекамеру. В прошлый раз она ее не заметила.
Раскрыв газету, Риэ подняла ее так, чтобы статья и фотография были обращены к камере. Она уже хотела опустить уставшие руки, как послышался щелчок и дверь автоматически открылась.
Риэ вошла первая. Следом вошел и Кадзама.
Света не было, поэтому, когда дверь закрылась, они очутились почти в полной темноте. В свете, проникавшем из окна где-то наверху, лестница была едва различима.
Они поднялись на последний этаж. Там, прислонившись к стене, стоял и курил человек в твидовом костюме.
Это был Барбонтин. Вот, значит, где он находился – вовсе не у себя в полиции.
– Кто это? – спросил Барбонтин, поведя подбородком в сторону Кадзама.
– Мой знакомый, его зовут Кадзама Симпэй. Он живет здесь уже больше десяти лет. Он мне помог советом в этой истории.
– Здрасьте, – проговорил Кадзама как можно более дружелюбно.
Барбонтин, не отвечая, ткнул в сторону Риэ пальцами, в которых держал сигарету.
– Я ж тебе сказал никому не болтать.
Риэ сунула газету ему под нос:
– Все уже и так всё знают.
Барбонтин стряхнул упавший на пиджак пепел.
– Я доложил майору, – проговорил он тихо, – что Понсе попытался войти с тобой в контакт. То, что они знакомы, – факт, но то, что я тебе об этом сказал, прошу ему не передавать. Если он узнает, что я хоть на один процент сомневаюсь в нем, работать мне станет трудно.
Риэ сложила газету.
– Ладно. Но то, что я хочу у него спросить, я все-таки спрошу.
Барбонтин бросил сигарету на пол и с остервенением растер ее ногой.
– Делай, что хочешь. Только мой тебе совет – не зли его.
В конторе горел свет.
Клементе сидел, облокотившись обеими руками на стол, и смотрел на Риэ поверх очков. Его пальцы теребили ручку. Как и в прошлый раз, он был одет со вкусом и кайзеровские усы выглядели ухоженно.
Риэ раскрыла газету и положила ее перед ним на стол.
– Здесь написано обо мне, обстоятельно и с фотографией. Я хотела бы услышать объяснение.
Клементе не ответил на вопрос, вместо этого он повернулся к Кадзама.
– Это еще кто?
– Она говорит, что это ее друг, который живет здесь больше десяти лет. Зовут…
– Кадзама, – вставил тот. – Симпэй Кадзама. Гитарист.
Клементе оставил ручку в покое и проговорил:
– Покажите разрешение на жительство.
Кадзама быстро, будто только того и ждал, достал из кармана джинсов пластмассовую коробочку, вынул из нее документ и почтительно вручил майору.
Риэ, которой приходилось видеть содержимое коробочки, знала, что Кадзама носил с собой копию разрешения. Он говорил, что подлинник хранит дома, чтобы с ним ничего не случилось.
Клементе откинулся на спинку стула и раскрыл предъявленный документ. Там должна была быть фотография Кадзама и отпечатки его пальцев.
Клементе взял бумажку и переписал информацию из нескольких граф. Затем бросил копию документа поверх газеты и произнес:
– Не хочешь неприятностей – носи с собой подлинник.
Симпэй торопливо спрятал документ в карман.
Риэ снова заговорила:
– Я пригласила господина Кадзама для того, чтобы хоть один японец – один из моих соотечественников – знал, в каком положении я нахожусь. Я рассказала ему обо всем, что со мной произошло. Объясните мне, почему такая статья вообще могла появиться, несмотря на все то, что вы говорили в тот раз? Мне кажется, у меня есть право знать, каково мое положение.
Клементе взял ручку и легонько провел ею над статьей.
– Насчет выхода этой статьи мне сказать нечего – могу лишь посочувствовать. Что касается этой газеты, «Ла Милитиа», то ее я временно прикрыл.
– И все? Вы что же, не собираетесь разыскать этого журналюгу и выведать у него, как произошла утечка информации?
– Понсе исчез, – вмешался Барбонтин. – Его нет ни в редакции, ни дома. Видно, понял, что дела плохи, и удрал.
Риэ пристально посмотрела на Клементе:
– Майор, вы знакомы с Понсе?
В комнате вдруг воцарилась полная тишина.
Клементе медленно положил ручку на стол.
– Я его действительно раза два-три видел. И что с того?
Риэ, несколько обеспокоившись, сказала, запинаясь:
– Ну… я просто хочу узнать, кто проговорился, и подумала, что, может быть, вам что-нибудь известно.
Барбонтин едва заметно повел плечами.
Клементе холодно посмотрел на Риэ:
– Ты, может, думаешь, что эту статью я его заставил напечатать? Чтобы, используя тебя как приманку, заманить в ловушку этого твоего мужчину в черном плаще?
Риэ сжала кулаки.
Слова Клементе совершенно ошеломили ее. Эта мысль ни разу не приходила девушке в голову, но сейчас ей показалось, что это вполне возможно.
Кадзама беспокойно подергивал ногой. Барбонтин тоже, казалось, потерял хладнокровие.
– Вы, что же, так и сделали? – в свою очередь спросила у Клементе Риэ.
Тот покачал головой:
– Нет. Если мужчина в черном плаще действительно существует, и к тому же не полный идиот, эта статья вряд ли заставит его действовать. Он сразу поймет, что это ловушка.
Напряжение отпустило Риэ. Этого человека так просто не проведешь.
– Хорошо, я поняла. Но если дело обстоит именно так, вам следовало с самого начала без утайки рассказать мне все о ГАЛ. Не буду утверждать, что тогда я смогла бы вам чем-то помочь, но…