Нодари в очередной раз приехал в Зестафони, когда там пускали цех пылеулавливания с английскими фильтрами. Завод работал на полную мощность. Над заводскими трубами в чистом небе едва угадывались прозрачные дымки. Новый директор Гурам Кашакашвили крепко пожал руку министру. А на следующий день он неожиданно позвонил Нодари в Тбилиси:
— Ты знаешь, дорогой, собрались у проходной люди, волнуются: «Вы что — остановили завод?» Что мне им сказать от тебя лично?
— Скажи, чтобы хорошенько поливали розы… И вспоминали Алексея Николаевича Косыгина.
Можно набрать десятки таких сюжетов — за каждым из них будет дело: новые фабрики в городах, ориентированных прежде только на мужской труд — в Южноуральске и Шахтах, Усть-Каменогорске и дальневосточном Артеме; новая техника, облегчающая условия труда, и даже уникальный исторический музей.
О крепости-герое Бресте известно всем. Многие, возможно, бывали там, на месте ожесточенных боев, где окруженный гарнизон летом сорок первого года, когда фронт откатился далеко на восток, держал героическую оборону и не сдавался. Но есть в Белоруссии еще один музей, «Берестье». Это древняя славянская крепость, белорусская Троя. Ее открыл белорусский археолог, профессор Петр Федорович Лысенко, а спас — Алексей Николаевич Косыгин. Над уникальными раскопками надо было срочно поднять крышу, для этого требовалось найти полтора миллиона рублей. Но никто в Белоруссии этих денег для музея не давал.
Ранней зимой 1975 года Лысенко оказался в Пицунде. В это время, писала позже «Литературная газета», там отдыхал «знаменитый и, может быть, самый человечный из кремлевских владык — Алексей Николаевич Косыгин. Его фигуру можно было увидеть у моря, на берегу которого звенели длинными иглами пинии и шелестели покрытые снегом кипарисы.
Лысенко понял, что это его последний шанс, и храбро отправился к Косыгину».
Вообще-то насчет храбрости коллега немного преувеличил. Гражданам, отдыхавшим в Пицунде, Кисловодске или на Волге, вовсе не надо было прорываться к своему премьеру. Он не отгораживался от людей и потому предпочитал не виллы за высокими заборами, недоступные для простых смертных, а общие корпуса. Часто отпускники, узнав Косыгина, подходили поздороваться, просили разрешения вместе сфотографироваться, иногда обращались с какими-то просьбами. Охрана Косыгина, его референты давно привыкли к этой манере и не оттесняли людей.
За день до отъезда из Пицунды археолог Лысенко получил ответ: решение вопроса поручено председателю Совмина Белоруссии Т. Я. Киселеву и министру культуры СССР П. Н. Демичеву. Так было спасено Берестье, открыт уникальный музей, в котором с тех пор побывало свыше двух с половиной миллионов посетителей.
15 августа 1979 года Алексей Николаевич вышел после отпуска на работу. В этот же день он провел заседание Президиума Совета Министров, вечером готовился к Политбюро. Что в отпуске, что после — для него все дни были труженические, отданные работе на общую пользу. Рассмотрение проектов плана на 1980 год — эта тема повторяется на каждом заседании — с подробным анализом по министерствам и республикам; отдельными пунктами — программа строительства АЭС на 1981–1985 годы и на период до 1990 года и о развитии мощностей по производству оборудования и материалов для этих электростанций; об утверждении технического проекта на строительство Богучанской гидроэлектростанции на реке Ангаре (после перестройки она стала недостройкой); встречи с министрами, учеными, руководителями республик и областей; переговоры, совещания о развитии угольной промышленности Украины и Кузбасса…
Десятого сентября Косыгин прилетел с официальным визитом в столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Переговоры с председателем Временного военного административного совета и Совета Министров Социалистической Эфиопии Менгисту Хайле Мариамом, положенные по такому случаю высокие слова об успешном развитии сотрудничества во всех областях. Это — официально. А неофициально, на встрече в советском посольстве, Косыгин говорит откровенно:
«Мы с Эфиопией работаем в одном направлении — мы продаем или строим, а отсюда к нам пока не поступает ничего. Нам надо найти все-таки какие-то возможности. Эфиопия очень большая страна и, очевидно, здесь есть много полезных ископаемых, которыми они могли бы торговать, товарооборот организовать. Но эти вопросы следует хорошо продумать, и вам тоже». (Цитируется по «Дневнику работы Алексея Николаевича Косыгина (1979 год)».)