Свет коммунизма виден с вышек донецких шахт.
В черных костюмах жарко, кто-то уже сгонял за семикопеечным фруктовым мороженым, соображаем, куда теперь податься — в скверик у кинотеатра «Комсомолец» или к лавчонкам за универмагом? В нашу бестолковую говорильню вдруг врываются тревожные позывные радио. Прислушались: враг народа, мусаватист, шпион… Вот тогда, придя домой, я и прошелся чертежным пером по страничкам «Комсомольца Донбасса».
Тем же летом к нам залетела частушка:
Климент Ефремович Ворошилов был уже Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Анастас Иванович Микоян тоже оставался во власти. В общем, народ уловил новую расстановку сил, а детали оставались под секретными грифами еще почти четыре десятка лет, до публикации стенограммы «бериевского» пленума.
Тот пленум ЦК КПСС проходил в Москве со второго по седьмое июля 1953 года.
Пять дней, правда, часть заседаний начиналась вечером, заняло обсуждение первого и главного вопроса повестки дня: «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия». Открыл пленум Никита Сергеевич Хрущев, в то время член Президиума, секретарь ЦК КПСС, с докладом выступил Георгий Максимилианович Маленков, член Президиума ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР. Среди тех, кто сидел в зале, был и Алексей Николаевич Косыгин, министр легкой и пищевой промышленности СССР, а до этого в течение 13 лет, с 1940-го по 1953-й — заместитель председателя Совнаркома (Совета Министров СССР), кандидат в члены Политбюро, член Политбюро и кандидат в члены Президиума ЦК — после XIX съезда.
Четыре года разделяли наркомовский кабинет и каморку мастера текстильной фабрики в Ленинграде. Фантастическая для нынешних времен картина и вполне типичная для конца 30-х годов. На место директоров заводов, начальников главков, главных инженеров, наркомов, объявленных вредителями, врагами народа, арестованных, сосланных или расстрелянных, выдвигали совсем молодых людей. Выдвиженец — типичное выражение из словаря той эпохи. У Даля его нет. Есть выдвигать — выставлять вперед, выводить. Есть выдвигатель — кто выдвигает что-либо. Время добавило: выдвиженец.
Среди этой плеяды множество легендарных имен: Славский — Средмаш, атомные проекты, Ломако — цветная металлургия, Шахурин — авиапромышленность, Бещев — железные дороги… В начале 1939 года газеты опубликовали указ о награждении орденами Ленина «выдающихся организаторов социалистической промышленности в СССР»: Б. Ванникова, А. Ефремова, А. Косыгина, В. Малышева, М. Первухина, Д. Устинова. Самому старшему из них, Борису Львовичу Ванникову, было 42 года, Малышеву — 36, Первухину, Косыгину, Ефремову — 35, Устинову — 31, через два года, в 33 он станет наркомом вооружений.
Представляя коллективный портрет управленцев, призванных в конце 30-х, историк и социолог Вадим Роговин писал в книге «Партия расстрелянных»: «На смену нескольким поколениям большевиков, почти целиком уничтоженным в пожаре великой чистки, пришло поколение людей, только недавно перешагнувших порог своего тридцатилетия. От них Сталин мог ожидать безоговорочного конформизма и беспрекословного, бездумного послушания при любых поворотах своего политического курса». Наверное, эти слова верны для партийного аппарата, который колебался вместе с курсом, как шутили когда-то в узком кругу, отвечая на вопрос, были ли колебания в проведении генеральной линии партии. А хозяйственникам, командирам отраслей надо было заниматься делом. Создавать станки и самолеты, осваивать выпуск новых видов вооружения, одевать страну… Можно представить, как им приходилось работать. Какая ответственность падала на плечи вчерашних студентов, когда они принимали цехи, фабрики и заводы, где за год-два большая чистка сменяла по несколько групп руководителей.
Малышева сразу после института назначили главным инженером Коломенского машиностроительного завода, одного из крупнейших предприятий Союза — все другие инженеры были арестованы. Два года работы на заводе и в 1939-м, как и Косыгина, Сталин утверждает его наркомом — тяжелого машиностроения. Кстати, оба они на XVIII съезде ВКП(б) (март 1939 года) стали членами ЦК. Половина делегатов этого съезда была моложе 35 лет. Сталин мог гордиться: на руководящие партийные и государственные посты между XVII и XVIII съездами выдвинуто «более 500 тысяч молодых большевиков, партийных и примыкающих к партии». Добавлю: на места тех, кого увезли в Печорлаг, на Колыму или в Караганду, кого поставили к стенке… Рассказывают, когда арестовали Ежова, наркома внутренних дел, в его письменном столе нашли стреляные гильзы, завернутые в бумажки с надписями: «Зиновьев», «Каменев», «Смирнов»…