Вот заодно и рассказал ещё и про предварительную договоренность об обмене желающими сменить «прописку». Сложный момент, признаю, но сказать своим надо обязательно, скрывать такое просто права не имею, мне с ними далее в бой идти. Фидель высказался первым — за всех своих, и Пилар и Пако, в том смысле, что от добра добра не ищут, так и сказал:
— Del bien del bien no mirar! Estamos contigo, gato! (От добра добра не ищут! Мы с вами, Кот! — исп.)
«Гато» — это, стало быть я, Кот. Пожали друг другу руки.
Кольдо пожал плечами, кивнул на катамаран и выдал:
— Ou vais-je aller de lui? Du bon au bien ne cherche pas! Nous sommes avec toi, Cat. Tu peux compter sur moi. Avec toi — interessant! (Куда я теперь от него денусь-то? От добра добра не ищут! Я с вами, Кот. Можете на меня рассчитывать. С вами интересно! — фр.)
— Можешь не спрашивать! Повидал я в экипажах европейцев — разные они. И душевные есть, а есть и такие, для кого мы все из бывшего СССР — второй сорт. Были и есть. На этих наших — надеюсь, я в них уверен, вместе плечом к плечу против зверя стояли, а тех… да на кой ляд они мне сдались-то? — это Николай.
Люка, вскочил, стукнул себя в грудь кулаком, в каком-то бойскаутском, наверное, жесте,… и у него не хватило слов. Понятно всё, пожал руку и приобнял. Глянул на Любу, ну тут все и так понятно, как раз, честно и подробно переводила всё выше сказанное, а у самой на глазах слезы. Ничего, ей можно — она девушка, хотя и наш самый лучший снайпер. Не Павлюченко пока ещё, нет, но будет к этому стремиться, нам есть за что бороться.
Женщин и бабая нашего можно было б даже и не опрашивать, не тратя время на и так очевидное, но всё же попросил её непременно переговорить со всеми, скрывать только что произошедшее от них нечего. Мужчины уже договорились и подтвердили свои намерения, а держать кого-то насильно у себя мы не будем, но, кажется, с этим непростым вопросом уже и так все ясно.
Рассказываю что перед нами стоит две неотложные задачи и решать мы их будем последовательно. Вечером, уже перед закатом, когда ждали возвращения «Флагмана» и готовились к вечерней презентации Сабантуя, Адам, наш наблюдатель на Доре вышел на связь. Утром он снова проявился. Оказывается за лодкой боливийцев следили. Сперва-то, впопыхах, он этого не заметил, так как тростниковая лодка с женщинами с передвижным курятником причаливала на Дору с другой, с нашей стороны, а это там достаточно непросто — по своему опыту знаю, а уже потом, позже, в бинокль заметил какое-то подозрительное движение на Эспаньоле.
Там явно кто-то был. Чужой, не от нас. Огня новые «гости» не разжигали, или делали это очень скрытно, но отходящую от него лодочку он рано утром, всё же, заметил. Она отчалила и ушла. Не исключено, что чей-то наблюдатель там, даже, и сейчас есть, оптика, говорит, разок блеснула, он это ясно видел. Кто и что там — точно сказать не может, просто не знает таких, но точно не белые, а какие-то другие. Молодец парень, вовремя предупредил, не зря он там находится, ох и не зря! Награжу чем-то при встрече — заслужил. Кто предупрежден — тот заранее вооружен!
Рассказываю экипажу катамарана мой план и про нехорошие предчувствия ничего не скрываю. Слушают очень внимательно и, даже, не смеются. Тут, особенно после рассказа о супер-Кошке, и не такому охотно поверишь. Вдумчиво и разборчиво готовимся к их долгосрочной командировке, обмену товаров с европейцами, формируем транспортную и торговую миссию к ним, но пока не грузим на борт ничего тяжелого и хрупкого, просто собираем на берегу. Вечером катамаран с экипажем, кто как и с чем, ещё обсудим — уходит «как бы» в дальний рейс, делаем вид что прощаемся с ними надолго. Они уходят, скрываются за горизонтом и… И ночуют на южном берегу нашего Дома! Ждём. Никакого лишнего радиообмена, просто ждут условного сигнала. Если «нежданные гости» и нагрянут — то явно придут этой ночью, если их база или остров, где те обосновались, слишком далеко — следующей. Катамаран у нас будет как «засадный полк».