— Дядя, — решил Леонардо, — забрал бы ты этот чертеж, а? В моем доме у него одна перспектива — быть разодранным в клочья неким животным.
— Мяк, — добавил Бес, что означало «голодным животным».
Франческо сделал вид, что подчиняется воле обстоятельств. Однако схему из-под кота он добыл быстро и с пугающей расторопностью. Да и домой дядя отбыл, не допив вино.
Леонардо осушил свой кубок, подумал и воровато допил за Франческо. Бес обнюхал опустевшую посуду, остался недоволен и тронул один из бокалов лапой. Бокал угрожающе звякнул.
— Понятно, — Леонардо поднялся из-за стола. — Шантажируешь? Так и быть, пойду за провизией. У меня еще остались подъемные от Сфорца.
Бестолоччи недоверчиво уркнул и прыгнул на штору. Да Винчи не стал его снимать, так и ушел, оставив Беса, раскачивающегося все с большей амплитудой.
Но по дороге мозг продолжал генерировать, обдумывать и отбрасывать все новые идеи. В результате Леонардо пришел в себя не в лавке мясника, а у дома учителя Тосканелли. Видимо, пока мозг был занят, ноги решили, что решение проблемы лучше всего искать именно здесь.
Тосканелли был бодр и мечтателен. Леонардо уже научился угадывать причины такого настроения учителя.
— Кокаин или Архимед? — спросил он.
— Архимед, — ответил бодрый мечтатель, — великий грек. Он вошел в историю. А кто будет помнить о нас через двести лет? А через пятьсот? А...
— Есть шанс войти в историю, — перебил да Винчи. — Всего-то нужно изобрести какое-нибудь оружие. Желательно массового поражения.
Тосканелли моргнул сразу двумя глазами и сказал значительно:
— Предлагаю химическое оружие.
Лео искоса посмотрел на учителя. Тот начал торопливо излагать.
— Посылаем лазутчиков с коксом... кокаином в стан врага. Они подмешивают наркотик в пищу солдатам. На следующий день враг в эйфории идет в атаку, разбивает нас наголову.
— Минуточку, — попытался возразить Леонардо.
— Дальше слушай! Через день мы снова посылаем лазутчика. Опять кокс — эйфория — победа. Повторяем диверсию раз десять. А потом перестаем посылать лазутчиков.
Тосканелли довольно отвалился в кресле.
— И что? — не понял да Винчи.
— Как что? Наступает дикая ломка, солдаты врага бросают оружие и разбредаются по окрестностям в поисках дозы. Победа!
Леонардо прошелся вдоль шкафа с книгами. Он пытался подобрать вежливые контраргументы. Не смог и сказал просто:
— Бред. Во-первых, у нас войск не хватит на десять поражений. Во-вторых, толпа наркоманов в период ломки... Уж лучше неприятельская армия.
Тосканелли надулся и уткнулся в книгу с греческим профилем на обложке.
— Ну и пожалуйста, — буркнул он. — Сам придумывай. Чего тогда пришел?
— Я вообще-то, — признался Лео, — коту за едой пошел. А то он буянит. Забрался на штору и раскачивается туда-сюда.
Вдруг голос Леонардо приобрел стеклянный тембр.
— Туда-сюда... туда-сюда.
Старик мигом покинул кресло, подскочил к ученику и тщательно повел носом.
— Унюхал чего? — с надеждой спросил он.
— Не унюхал, а удумал! Дайте-ка бумагу.
Когда чертеж был готов, Тосканелли отреагировал странно — захихикал.
«Что-то все смешливые сегодня, — огорчился да Винчи. — Или его просто на хи-хи пробило».
— Пойдем, — махнул рукой учитель, — чего покажу.
Тосканелли раскрыл книгу Архимеда и положил ее рядом с чертежом нового оружия. «У меня линия тверже, — попытался утешить себя Лео, — и почерк зеркальный». Но утешало это мало: схемы совпадали даже в деталях.
— Катапульта, — продолжал хихикать старик, — изобретение тысячелетней свежести. Хотя могу подсказать, как ее использовать в новом качестве. Давай зарядим ее коксом...
Тосканелли забился в смехе. Но Леонардо это не смутило.
— Не коксом, — сказал он, — а, например, мелкими камнями. Или чугунной дробью. Битым стеклом каким-нибудь...
— ЛСД.
— При чем тут ЛСД? Гвоздями, обрезками металла... Можно поражать по сотне пехотинцев за раз. Да хватит кривляться, учитель. Мы только что придумали первое в мире оружие массового поражения!
К двери мастерской Леонардо пришел в отличном настроении. Чертеж он оставил Тосканелли: пристыженный учитель взялся доработать детали, в частности присобачить к орудию лебедку, которую он видел где-то у Архимеда.
Но только изобретатель вставил ключ в дверь, настроение моментально испортилось. Этому в немалой степени способствовал тонкий нож, приставленный к горлу Леонардо. За рукоятку стилета держалась рука в черной перчатке. Хозяин руки сливался с темнотой.
— Денег нет, — сказал да Винчи как можно убедительнее, — вот, есть кошачий корм.