Но человек в темноте не позарился на аппетитные куски ливера и рыбьи головы.
— Привет от Моны Лизы, — прохрипел он, — я за портретиком.
— Как привет? Дядя Франческо ведь обещал! И герцог...
Нож уперся в кадык.
«Срочно изобрести бронежилет со стоячим воротником», — мелькнула мысль.
«И наушниками», — мелькнула вторая после того, как Лео вспомнил рассказ дяди. И вдруг вся жизнь Леонардо прошла перед его мысленным взором. «Плохая примета», — подумал изобретатель и сказал со всей возможной уверенностью:
— А все уже готово! Завтра сможете забрать.
— Сейчас, — сказал черный человек и пошевелил стилетом. — Открывай.
«Минуту жизни отыграл, — постарался подбодрить себя да Винчи, — 1:0».
Медленно, стараясь не делать резких движений, Лео повернул ключ и потянул дверь на себя. Внутри он тоже двигался максимально заторможено, пока зажигал свечу. Таким образом удалось довести счет до 2:0.
— А вот и наш портретик, — произнес художник, надеясь черт-те на что.
Свет свечи выхватил мольберт в дальнем углу мастерской.
— Черт-те что! — сказал сиплый.
Весь холст был залит густой красной краской.
— Как же так!—ликующему Лео было очень трудно изображать горе, но он очень стараяся. — Портрет уничтожен! Это была моя лучшая картина. Бестолоччи, сволочь кошачья, вылезай! Прими свою смерть как мужчина!
В процессе пламенного монолога да Винчи почувствовал, что нож у горла исчез. Воспользовавшись этим, он повернулся к посланцу мафии и не удержался от удивленного восклицания:
— А вы что, мавр?
Черный (в буквальном смысле) человек строго поправил:
— Афроитальянец. Это что, твой кот натворил?
— Конечно!
Лео торопливо принялся зажигать свечи.
Глазам открывались все новые детали разрушений: битая посуда, перевернутые стулья, рассыпанные книги. На всякий случай художник не стал уточнять, что большую часть этих разрушений он произвел сам при попытке спешного отъезда.
— Какой породы? — спросил афроитальянец.
— Сволочной. Ты где, животное?
Бес, в отличие от мафиозо, прекрасно разбирался в оттенках голоса хозяина. Кроме того, он учуял еду. Кот бесстрашно выпрыгнул откуда-то из темноты и принялся с урчанием тереться о ноги обоих мужчин.
— Ну, — развел руками да Винчи, — и что прикажете мне с этой образиной делать? Кастрировать или сразу утопить?
— Сибирский, — в голосе наемного убийцы послышалась теплая нотка. — Редкая порода. Слушай, ты его пока не кастрируй, а? У меня кошечка, Маруся, тоже сибирская. Хорошо бы породу поддержать.
Мафиозо Наклонился к Бесу и почесал его за ухом. Кот заурчал так, что вызвал в фантазии Леонардо красивое в своей непонятности слово «трансформатор». Мавр поднял Бестолоччи на руки и принялся гладить ему пузо.
— Да Винчи понял, что сейчас самый удобный момент для решения проблемы с портретом.
— Ну что ж... Забирай его к своей Марусе. Я-то уже не жилец.
Леонардо покорно повесил голову. Минуты две было слышно только раскатистое урчание Беса. Итого изобретатель жил на пять минут дольше, чем был должен. «5:0», — поздравил себя Лео.
— Нет, — наконец произнес мафиозо, — двоих я не потяну. На одну жратву буду работать. Знаешь, сколько получает киллер? А стражникам плати, в профсоюз плати... А оружие! Знаешь, сколько стоит хороший инструмент?
Не выпуская кота, наемник продемонстрировал набор блестящих приспособлений под плащом.
— Так что ж делать-то будем? — да Винчи продолжал изображать покорность судьбе.
Чтобы усилить впечатление, он сунул в карман наемнику деньги, оставшиеся от посещения лавки.
— Давай так, — сказал убийца, — я скажу, что тебя не дождался. Ты потом проговорись, что всю ночь... ну, гулял. А за ночь картину восстановишь, я утречком загляну и заберу.
Когда Лео остался наедине с Бесом, то первым делом подпрыгнул до потолка. Это было несложно — в подвале потолки были низкие. Потом, потирая ушибленную макушку, выложил в кошачью миску кусок печени. Наблюдая за урчащим животным, Леонардо обратился к нему с речью:
— Вот видишь, Бестолоччи, твой хозяин неимоверно крут. Бедный художник сумел откупиться от богатой мафиозной бизнесвумен. И выиграл восемь часов жизни! Это... 480 : 0! Кстати, Бес, не вздумай повторить этот фокус с настоящей картиной!
Леонардо подошел к двери и принялся распаковывать заготовку портрета Моны Лизы.
— Вот, — сказал он жующему коту, — запомни: это трогать нельзя. Понял? Фу! Нельзя.
Бес никак не реагировал.
— Да, проблема... Пора изобрести копировальный аппарат.
В эту ночь Леонардо работал с нечеловеческой скоростью. Он подправил пейзаж на заднем плане — правда, линию горизонта, когда-то нарисованную неровно, решил не исправлять за недостатком времени. Он выписал руки Джиневры, резонно решив, что кисти-то у всех одинаковые. Он наделил Мону Лизу стандартной фигурой, напялив на нее среднестатистическое платье.