Не сгубила тебя!
Муррсибо, дорогой автор! Точно, не сгубила. Застряла клювом между прутьев клетки. У меня шерсть дыбом! Потому что я птиц боюсь. А они не знают, что я их боюсь, и сами меня боятся. Вот такие мы друзья!
Я лапу к вороне тяну, а сам вспоминаю того паука. Мне и жарко и холодно, нос сухой и горячий, как гренки, которые я готовлю. Я уж испугался, что мурчательный аппарат сломается от такого ужаса. Постучал когтем по вороньему клюву:
– Тук-тук, есть кто дома?
Я никогда не пробовал быть вороной, но догадался: ей просто неудобно разговаривать с закрытым клювом! Вот какой Лаки умничка!
– Ладно, – говорю, – ужас в перьях, помогу тебе! Только не ешь мой мозг.
Обхватил клюв одной лапой и навалился на него всем телом.
– Не получается, живи теперь так, – сказал я наконец.
Смотрю на ворону, а она плачет. Не бросать же свой ночной кошмар в беде!
Я выпустил когти, состроил страшную морду и шепчу:
– Ужин… Ты сам ко мне прилетел. Где моя большая ложка?
Птица от страха ногами в прутья упёрлась да как оттолкнётся!
– Вытащили репку! – кричу. – Точнее, клюв!
Слышу – фанфары, салют!
Лаки, маленький врунишка!
Я большой врунишка! То есть просто большой котик с хорошей фантазией. Ладно, не было салютов. А вот недовольная ворона надо мной смеялась.
Она сидела на клетке, переминаясь с ноги на ногу, и смеялась:
– Лаки – птичка, Лаки – хорошая птичка. Тебе зёрнышек принести?
– Если они из рыбы сделаны – давай! Но я не птичка и не больной енот. Я…
– Кот, самый умный и самый красивый на свете. У тебя лапки и собственный профессор. Пока что.
– Что значит «пока что»? Он меня найдёт, и мы будем дальше изобретать…
– Велосипеды для бабочек…
Ворона хитро сощурила глаз и наклонила голову:
– У меня есть суперспособность.
– Ты читаешь мои мысли?
– Лучше! Я подслушиваю!
– Нашла чем гордиться! Ладно бы на роботе-пылесосе кататься умела или незаметно пить человеческий чай.
– Тогда бы я не проследила за падением твоего самолёта.
Тут меня гордость взяла:
– Гениальным падением!
– И в плену ты сидишь гениально. Слушай меня внимательно. Нас всех ждёт КАРх, точнее, крах. Я раньше была домашней вороной. А теперь – всеобщая! Как начальное образование. Значит – ничья. Моего хозяина взяли в плен хомяки. Они и до твоего профессора доберутся. Так что поторопись. У этих мелких есть предводитель, она ест ластики. Я уже говорила, что хорошо умею подслушивать. Просто я чаще говорю, чем подслушиваю. Но я узнала, что имя этой злодейки начинается на му-у-у…
– Корова?
– Не перебивай. Кто-то на букву «Эм». Мурка какая-нибудь. Я имя не запомнила. Но оно такое милое…
Я отбивал хвостом чечётку:
– Если милое, то точно Мурка. А зачем ты мне это рассказала?
Ворона осмотрелась и прошептала (вороны очень страшно шепчут, сами послушайте при возможности):
– Потому что я агент.
– Какой ещё агент?
– Двойной!
Я не успел спросить, что значит двойной агент. Она обычная ворона. Одинарная. Её точно не две. Нужно было срочно выпросить сметаны. Хоть у берёзы. Знаете, что бывает с котами, которые едят меньше десяти раз в день? Самое ужасное на свете! Они – расстраиваются.
Берёза со мной говорить не хотела. Ещё и исчезать постепенно стала. Потому что ночь наступала.
Я от скуки сам себе мурлыкать песню начал:
– Чудеса у нас в квартире! С каждым годом кошка шире! С каждым годом больше кошка и ленивее немножко.
«Вот свернусь клубочком, как обычный кот, и лягу спать! Пусть всем стыдно будет, что они обидели Лакушку!» – думаю. Тут в лунном свете мелькнуло что-то или кто-то в плаще! Гляжу – оно ко мне приближается. Я хотел в обморок упасть красиво, как человеческая женщина, но тут нечто сбросило с себя капюшон и оказалось Врединой!
Я удивился, как в тот раз, когда профессор сказал мне, будто не вся его еда – моя. Вот шутник!
Удивился я и спрашиваю:
– Ты что это в капюшоне? Дождя же нет.
А он прижал палец к губам:
– Я принёс тебе ужин.
Я случайно как замурчу! Самому неловко стало. Непроизвольное мурчание – для котят! Говорю:
– Какой же ты Вредина? Почему тебя так зовут? Ты полезина! Добрятина! За это я расскажу тебе, как завести человека!
Утром всех енотиков ждал сюрприз от меня! Пустая клетка! Тада-ам!