— Хочешь.
Он, наконец, остановился между домами, пригвоздив Алису к кирпичной стене. Глеб уперся руками в стену, отрезая пути к бегству. Но Алиса решила, что не покажет ему спину, а выслушает и потом гордо пошлет. Она задрала нос, изображая королеву, которая проявила милость к провинившемуся вассалу.
— Ну! Чего хотел? Говори уже.
Все слова, что готовил Глеб для этой встречи, речь, которую часами прокручивал в голове, выучив наизусть, просьбы, извинения, признания — все куда-то делось. Испарилось. Потерялось.
Он видел только горящие злые глаза и упрямо сжатые губы. Слышал ее дыхание. Чувствовал запах тины, перемешанный с цветочным ароматом мыла. Ощущал ее тепло. Она была так близко. И он не смог сдержаться. Вместо подходящих слов, просто поцеловал. Просто прижал к себе изо всех сил. Это было лучшим аргументом. Беспроигрышный вариант.
Запала сопротивления Алисы хватило ровно на то, чтобы упереться ладонями ему в грудь. Оттолкнуть не смогла бы. Не только из-за разных весовых категорий, но и потому что плохо старалась. Но обозначить протест была обязана.
— Глеб, пожалуйста, — взмолилась между поцелуями.
А руки уже сжимали его рубашку в кулаках, а через минуту нырнули под нее, чтобы прикоснуться к голой коже. Геллер застонал, почувствовав, как она гладит его, растирает, щипает. Тормоза отказали. Он тоже дал волю рукам, сжав попу сначала через юбку, а потом и под ней.
Глеб теребил краешек трусиков, гуляя пальцем по кромке. Алиса поскуливала от желания, и сама искала его губы, чтобы целовать.
— Нам надо остановиться, — снова запаниковала она, потому что его пальцы отодвинули белье и творили нечто невероятное.
Глеб прикусил ее за ухо, но руку не спешил убирать, только зашептал:
— Знаю, Лис. Знаю. Я остановлюсь. Еще чуть-чуть. Ты такая…
Он надавил, потер, и Алиса захлебнулась воздухом. Сил протестовать у не осталось. Но тут очнулся Глеб.
— Черт, я не должен!
Он убрал руку, но прижал к себе Лисичку так крепко, что она почувствовала масштаб его желания.
— П-почему? — пискнула Алиса, желая вернуть восхитительные ощущения.
— Я толком не мылся. Ты, похоже, тоже. Подхватим какую-нибудь дрянь после этого грязевого курорта.
Она хихикнула нервно. Разделяла его мнение, но отстраняться не спешила. Напротив, попросила:
— Поцелуй меня.
Разумеется, он повиновался. Разумеется, они увлеклись друг другом снова. Рука Глеба снова оказалась у нее под юбкой, вторая легла на грудь. А Алиса наглаживала его через тонкую ткань шортов.
— Ребят, вы с гонки? — отрезвил суровый бас откуда-то слева, — Потерялись?
Они синхронно убрали руки друг от друга, повернули головы, увидели военного. Судя по форме, офицера.
— Ээээ, да, нам надо на стоянку автобуса. Это разве не здесь? — закосил под дурачка Глеб.
— Стоянка сразу за павильоном регистрации. А здесь дома офицерского состава части, — просветил их военный.
— О, понятно. Тогда мы пойдем.
Глеб обнял Алису за талию и повел обратно к павильону. Оба посмеивались. Алиса была красная от стыда и смущения. Глеб сунул руку в карман шорт, чтобы как-то оправдать вздыбленный пах.
— Кошмар какой, — бормотала Миронова, — Ты такой извращенец, Геллер. Пожалуй, даже хорошо, что этот суровый дядька нас застукал.
— Прекрати, Лисичка. Я бы затормозил и без него.
— Свежо предание…
— Думаешь, я настолько отмороженный, что трахнул бы тебя у той стены?
— Не думаю. Я знаю. Ты именно такой.
Глеб собирался поспорить, но передумал.
— Вообще-то — да. Я такой. Но ты тоже не шибко трепетная, Лис. Такая же извращенка. Дала бы мне, не мяукнув.
Алиса тоже не возражала.
— Похоже на то. Ты на меня паршиво влияешь.
— Я на тебя отлично влияю.
Они добрались до парковки. Глеб вынул из кармана брелок, чтобы открыть машину, снял с плеч Алисы рюкзак, забросил в багажник. Туда же отправил свой.
— Поехали, — скомандовал.
— Куда? — растерялась Алиса, глядя на любезно открытую дверь знакомого Ниссана.
— У меня дома потрясающая душевая кабина. Отмою тебя, замарашка.
Предложение было очень заманчивое, но последние капли сомнения заставили Алису сказать:
— Глеб, я с ребятами приехала. Они…
— Боже, — Геллер, потеряв терпение, затолкал ее в машину, — Отправь смс, что сама доберешься.
Он хлопнул дверцей, сел на водительское место, повернул ключ, продолжая сетовать:
— Как маленькая, честное слово. Всему учить надо.
Он был такой забавный и милый в своем наигранном ворчании, что Алиса расслабилась, размякла, растеряла все свои страхи. Ей больше не хотелось бороться ни с ним, ни с собой. Сегодня для этого не было ни повода, ни причины, ни желания, ни сил. Она откинула голову, прикрыла глаза, сказала тихо: