А ничего этого не было.
Инструктор был. Не влюбленный. Секс с ним был. Ни к чему не обязывающий.
Но Алисе было обидно и больно. И завидно. Она до ужаса завидовала той девчонке в красных шортах, которая получила на тренировке все, о чем мечтала сама Алиса. Флирт, поцелуйчики, помощь заботливого Глеба.
«Дура», — обругала себя Миронова, — «У меня-то все это уже было. На что рассчитывала?».
Вопрос риторический. Алиса рассчитывала, что Глеб влюбится и женится. Она даже мельком помечтала о детях, миленьких блондинах-ангелочках. Вспомнив об этом, еще сто раз обругала себя.
Наверно, не стоило уходить так поспешно. Но Алиса совершенно не представляла, как общаться с Глебом после всего увиденного. Она не была уверена, что сможет сдержать эмоции. Приняла все слишком близко к сердцу и не хотела, чтобы он видел ее мучения, потуги быть приветливой, милой, невозмутимой. Поэтому Алиса сбежала. Поблагодарила Гошу, попрощалась с ребятами и удрала бегом из парка.
В метро немного пришла в себя. По дороге домой всплакнула капельку, разрешив себе себя немного пожалеть. Она вошла в квартиру, скинула пояс, который давно уже заказала для пробежек. Сползла вдоль двери на пол, уткнулась лбом в колени, пытаясь расставить все на свои места. Разум, видимо, включил режим самозащиты, потому что Алиса корила себя не за наивность, а за то, что разработала целый план для посещения тренировки. Чтобы не напрягать Гошу, она сложила все необходимые вещи в пояс, переоделась в спортивное на работе, оставила там сумку. Таким макаром она могла прибежать сразу на место разминки. И сейчас все эти махинации жутко ее бесили. Столько кутерьмы из-за придурка, который даже еще разок переспать с ней не пожелал.
И едва она отогнала эти мысли и почти собралась подняться, чтобы пойти в душ, зазвонил телефон. Проклиная дрожащие пальцы, Алиса дергала молнию пояса, доставая мобильный.
«Глеб», — прочитала она на дисплее.
— Да ты прикалываешься, дружище, — вслух, громко проговорила Миронова.
Она несколько секунд смотрела на дисплей, слушала звонок, почти нажала сброс, но любопытство пересилило. Очень уж хотелось знать, чего этот Казанова имел сказать.
— Да, — ответила она нейтрально, почти без раздражения.
— Эй, Лисичка, куда убежала? — проговорил Глеб игриво.
— Надо, — огрызнулась Алиса, — Торопилась.
— А ты где сейчас?
— Дома, — рявкнула она, едва сдерживаясь, чтобы не послать подальше.
— Отлично.
Не успела Алиса придумать что-нибудь едкое на его «отлично», как зазвонил домофон. Она подпрыгнула от неожиданности. Сняла трубку, прижала к другому уху.
— Кто там?
— А это снова я, Лис. Открой, — веселился Глеб, звуча ей в оба уха.
Алиса так растерялась, что нажала кнопку на домофонной трубке, запуская кота в дом.
— Спасибо, — проговорил Глеб в телефон и отключился. Через несколько секунд он нагло стучал в дверь, а Алиса, пребывая все в той же прострации от его бесцеремонности, открыла.
Он шагнул в прихожую, прикрывая за собой дверь. Сразу заполнил собой все пространство маленького коридора. Весь такой высокий, запыхавшийся. Словно бежал.
— Чего надо? — нашла она в себе злость снова.
— Вот этого, — невозмутимо ответил Глеб, прижимая ее к себе.
Алиса не успела и пискнуть, а он уже целовал ее. Страстно, требовательно, жадно. Отрывался, чтобы глотнуть воздуха. Слишком часто. Похоже и правда сбил дыхание.
— Ты бежал что ли? — хихикнула Алиса, пытаясь отвернуться от его губ.
— Летел, теряя тапки, — честно признался Глеб, пытаясь снова поймать ее рот своим.
— И волосы назад? — продолжала она ехидничать.
— И — да, — он снова не спорил.
Бросил попытки целовать в губы, стал обжигать ртом ее щеки, шею, нос. Везде, где мог достать.
— Зря спешил, — Алиса уперлась ладоням ему в грудь. Не очень помогло. Примерно так же, если бы она пыталась сдвинуть с места скалу.
— О, нет. Не зря, — Глеб снова нашел ее рот своим.
Алиса сжала губы изо всех сил, но он продолжал целовать, сменив тактику. Мягче, нежнее. Дразнил кончиком языка, уговаривая уступить. К поцелуям Глеб прибавил прикосновения. Для убедительности. Ладони скользнули под майку, гладили живот, задевали грудь, затянутую в спортивный топ.
Алиса захныкала, снова отворачиваясь от его поцелуев. Ей было хорошо и плохо одновременно. Она хотела выставить его за дверь и в то же время прижить к себе крепче, не отпускать никогда. Наглющая физиономия Геллера просила хорошей пощечины, но губы требовали поцелуев.
Не в силах больше терпеть, играть, дерзить, Алиса вымученно простонала: