Но зверь рычал, и Геллер старался сматываться из дома.
Как и планировал, он подписался на «Героев» снова. В это раз инструктировал с августа по октябрь. Тренировки в Саду шли в комплекте. Отпуска в этот раз ему не дали вовсе. Приходилось как-то совмещать с работой. Поэтому все чаще Глеб пребывал в коматозном состоянии от усталости, перенапряжения, недоедания и недосыпа.
Как-то, ввалившись домой после очередного забега, он собирался рухнуть в кровать, забив даже на душ и прием пищи. Учитывая, что на ужин у него планировался протеиновый коктейль, которыми Глеб последнее время злоупотреблял, есть расхотелось. Но из кухни пахло невероятно. Геллер пошел на запах, почти натолкнулся на Алису, которая уже накладывала Мишке в тарелку пасту с курицей и овощами.
— Запах, — промямли Геллер, — пахнет уютом и сексом.
— Это соевый соус со стручковой фасолью, чувак, — хохотнул Миша.
Если бы Глеб был в состоянии поднять голову, он увидел бы, что щеки Алисы вспыхнули алым. К ее радости он съехал с темы, не продолжив цепочку ассоциаций. Хотя она прекрасно поняла, почему это блюдо пахло сексом для Глеба. Он ведь впервые попробовал его с ее кожи.
Чтобы не выдать волнение, Алиса поставила тарелку и Геллеру, навалила ему добрую порцию еды.
— Спасибо, — он все-таки поднял голову, чтобы улыбнуться ей.
Алиса присела рядом со своим ужином, который по традиции вычитал из блюда углеводную пасту.
— Глеб, на тебе лица нет. Сколько можно себя изводить? Миш, ну хоть ты ему скажи… — взволованно заговорила девушка.
— Чего я ему скажу, Алис? — чавкал Мишка с полным ртом, — Он же тупой, как сибирский валенок. И упертый. Не сказать, что упоротый.
Глеб жевал, блаженно улыбаясь. У него не было сил даже ответить другу достойно. Поэтому решил быть няшечкой.
— Вы клевые, друзья мои. Я вас так люблю.
— Это все соевый соус, — опять подколол Миша.
— Возможно, — не спорил Геллер снова.
Когда они поели, и Алиса стала собирать тарелки со стола, Глеб почувствовал, как она ласково потрепала его по голове. Он, возможно, и увидел бы, как нежно и жалостливо смотрит на него Миронова, но в глазах помутнело от сытости и усталости.
— Я помою, Алис, — попытался сделать он попытку быть благодарным за еду хотя бы в таком виде.
— Иди спать, Глебушка, — и снова погладила его теперь по спине.
Геллер едва не замурлыкал. Вовремя отрезвил Мишкин бас:
— Правда, мужик, выспись. На тебя смотреть больно.
Глеб потер глаза, заставляя себя взбодриться, обвел кухню пьяным взглядом, надеясь найти остатки утреннего кофе.
— Нельзя, — встал, сжал переносицу пальцами, — У меня завтра утром тренировка в «Джедае». А я даже план не набросал.
— Забей, — Мишка развернул друга в сторону выхода из кухни, — Я проведу. Все равно окно между персоналками. В десять, да?
— Угу, — на автопилоте подтвердил Глеб, — Эй, Михалыч, ну как же…
— Иди-иди, — он придал ему ускорение, легонько толкнув, — Ты мне живым нравишься больше.
— Уф, я твой должник, — сдался Геллер.
— Да-да, конечно.
Прикрывая дверь, краем глаза Глеб увидел, как Алиса обнимает Симонова.
— Ты у меня чудесный, — проговорила она, видимо проникнувшись Мишкиным великодушием.
На тот короткий миг, что Глеб оставался в сознании, он возненавидел лучшего друга с его добротой и потрясной подружкой.
Осень выдалась действительно тяжелой, но Глеб выжил. Пришла зима, закончился контракт «Героев». Геллер выдохнул и изо всех сил наслаждался такими сладкими теперь свободными часами. После дикого темпа лета и осени хотелось просто валяться с ноутом, смотреть сериалы, читать что-нибудь развлекательно-смешное. Хотелось кого-нибудь родного, уютного и теплого под боком. Но из его телефонной книги никто по этим критериям не проходил кастинг. А вот в соседней комнате была очень даже подходящая кандидатура. Только она уже грела бок его лучшего друга.
Глеб ненавидел себя за то, что прислушивался к разговорам, подло надеясь, что они ссорятся. Но если Мишка с Алисой и ругались, то быстро, не давая лишних надежд. А он надеялся. Понимал, что это отвратительно и гадко, но все равно не мог перестать желать друзьям расставания. Он видел немало Мишкиных попыток построить отношения с девушкой, и все они кончались… может не плохо, но кончались. И с Алисой Глеб надеялся на какое-то постоянство в этом плане. Но — нет. Она, видимо, действительно была идеальной: слишком доброй, слишком покладистой, слишком милой. Все Мишкины претензии обычно разбивались о ее улыбку, а ее недовольства Симонов гасил поцелуями. Глеба буквально трясло, когда эти двое мирились ночью.