Чарли увидел, что двое спорят. Она не могла слышать их голоса, но, внезапно опустив уши и завязав хвосты, она могла ясно прочесть прозвучавшее у него отношение, и короткий, упрямый характер Кит, и трудно было вспомнить историю. Затем Мудрец поднялся, как будто его терпение закончилось, и он ударил Китом в лицо - деловая удача, которая заставила Чарли перевести дыхание.
Все кошки смотрели. Хлопок зарычал, а Уиллоу удивил дыхание, после чего прошептала: «О, мой». И это был момент принятия решения. Будет ли Кит оставаться с ним, теперь, когда он показал какого-то кота-мачо? Это то, чего она ждала?
41
В ДОМЕ ПУТЕШЕСТВИЯ было тихо. Кит поскакал в объятиях Чарли, ее лицо скрылось от плеча Чарли. Она ничего не сказала, она не смотрела на Чарли. Она с трудом спряталась в своих мыслях. Над ними солнце толкалось выше в ясное небо; холодный день стал теплым, несмотря на то, что морской ветер взрывает скалу. Чарли не знал всего, что произошло между ними, она знала только, что Кит возвращается домой, а для Люсинды и Педрика и для друзей Кита это была лучшая новость. Но она огорчилась за Кит и хотела, чтобы Кит поделился с ней тем, что она чувствовала.
***
ВСТРЕТИЛИСЬ С ПРОТИВ Чарли, оставив Мудреца позади, Кит был грустен и с облегчением. И тоже была неясна, задаваясь вопросом, было ли ее решение правильным и все же зная, в глубине души, что это правильно.
Однажды Люсинда сказала ей, что человек не должен жаловаться на свои решения, эта жалость редко способствовала ясному мышлению. Теперь Кит прижалась к словам Люсинды, уверяя себя, что сделала то, что должна.
Она сидела с Сагером на холме из валунов, глядя на Чарли с собравшимся рядом с ним клауном, а затем, глядя вглубь леса, а затем в яркое дикое море, пыталась задуматься. Проблема с ясным мышлением заключалась в том, что ее чувства мешали.
Она посмотрела на Мудреца, а затем отвела взгляд в сторону деревни, жизнь которой была настолько далека от дикой природы. Она оглянулась на Мудреца, посмотрела ему в глаза, когда он сидел, ожидая решения, терпения, так как он снова почувствовал себя хорошо и сильным. Его внезапное требовательное отношение понравилось ей, ради Сагера. Но потом …
Она подумала о том, когда они были маленькими, как они были счастливы в обществе друг друга, только двое из них, за исключением того, что Мудрец никогда не мог понять ее мечты и стремления. Она пыталась рассказать ему то, что она себе представляла и чего хотела, но ему все равно не нравилось. Но они были только котятами, и, несмотря на их горькие разногласия, они любили друг друга.
Но теперь они выращивали кошек. То, что, по их мнению, стало более глубоко частью их и сформировало их всю жизнь. И она подумала, что ни один из них не намерен меняться, конечно же, Мудрец не собирался рассматривать то, что может быть правильным или неправильным, или тем, что пошло наперекосяк.
Она подумала о том, когда клаудер отправился на поиски кроликов на Холме Хеллхаг, когда она впервые увидела там Люсинду и Педрика. Мудрец и остальная часть клаудера поползли, чтобы убежать от двух людей, опасаясь и ненавидящих их, но она спряталась в траве, слушая рассказы, которые сказал Педрик, и она была очарована тем, что люди так же голодны для этих историй, как она ,
Позже, Мудрец был крест, что она сбежала так близко к людям, и он сказал, что люди не имеют права на какие-либо из этих рассказов.
И вот сегодня утром, сидя с Мудрецом на горе валунов, слушая, как они спланировали свою жизнь вместе, как она сказала, как это будет, она знала, что они не то же самое. Она знала, что она не может этого сделать, что она не может этого делать.
Она посмотрела на Мудреца, которого она знала и любила навсегда, и хотела, чтобы она была другой. Или, что он мог. И она знала, что этого не произойдет. Сидя рядом с шалфеем на солнечных утесах, она заплакала за них обоих.
Возможно, ее сердце было подобно птице, бегущей среди облаков. И сердце Мудреца было похоже на устойчивый робин, у одного с землей и укрывающимися лесами. Она не знала, что лучше. Ей было стыдно за то, что он причинил ему боль, но лучше было причинить ему боль, чем причинить ему боль позже.
Проглотив ее слезы, она попрощалась с ним …
И он ударил ее!
Удивленная, она подняла лапу, чтобы ударить его, но потом она засмеялась. Его удар освободил ее. Она засмеялась, и, несмотря на его грохочущее рык, она пронзила его, и она повернулась и побежала, побежала к Чарли, убежала от него, наконец, освободившись, настолько свободной, даже если она плакала.