И схватив тарелку, она перенесла её на другой стол, мгновенно вернувшись к Квиллеру с его заказом.
— Эти выглядят получше? — спросила она. — Миссис Тудл только помаслила их и полила медом, но ещё не начала есть.
В этом заведении такое происшествие не считалось чем-то из ряда вон выходящим: в отношениях между посетителями и персоналом господствовала простота. Все знали Луизу как неутомимую труженицу, которая, имея собственное дело, работала не покладая рук, при этом могла весело подшутить над клиентами, а то и серьезно поддеть кого-нибудь из них. На протяжении тридцати лет она кормила значительную часть Пикакса, тех, кто работал в деловой его части, и постоянные посетители закусочной частенько скидывались, собирая деньги на ремонт здания ещё с той поры, как «скаредная старуха», владелица дома, перестала заботиться о том, чтобы поддерживать его в порядке. Квиллер и сам дважды опускал по двадцатифунтовой банкноте в жестяную банку для пожертвований.
— Ну что, вы лишились хорошего клиента? — спросил он Луизу, когда она подала ему счёт.
— Кого именно?
— Эвфонии Гейдж.
— Ах, вы об этой старой ведьме? Да она была слишком высокомерной, чтобы ходить сюда. — Луиза презрительно повела плечами. — Она присылала за арендой своего управляющего. А когда был жив её супруг, он приходил за платой сам, и я всегда угощала его хорошей порцией говяжьего ростбифа с хреном. Прекрасный был человек! Если в этот день у меня не хватало денег, он не возражал против того, чтобы зайти ещё раз.
— И снова получить ростбиф? — улыбнулся Квиллер.
— Бросьте! — резко оборвала его Луиза; лицо её при этом выражало и несогласие с замечанием Квиллера, и восхищение от того, что это могло оказаться правдой.
По дороге домой Квиллер обдумывал, как он напишет жизнеописание бабушки Джуниора. Название, возможно, будет такое: «Несколько шляпок миссис Гейдж». Одновременно и щедрая, и прижимистая, элегантная и аскетичная, остроумная и непредсказуемая, грациозная и надменная, бывшая танцовщица отличалась снобизмом, имела отличное здоровье и была «пурпуристкой» — это слово он придумал сам.
Дома, сидя за письменным столом и систематизируя материалы для жизнеописания, он вдруг заметил, как Коко выскользнул из библиотеки, держа что-то в зубах. Тяжелая походка, наклоненная голова и горизонтально вытянутый хвост свидетельствовали о том, что он занят весьма серьёзным делом. Као Ко Кун не ловил мышей, оставив это занятие Юм-Юм, но сейчас в его походке и облике было что-то хищническое, и Квиллер, неслышно ступая, последовал за котом, направлявшимся к кухне. Когда расстояние позволило, Квиллер схватил Коко под брюшко и приказал:
— Брось эту мерзкую штуковину!
Коко, редко воспринимавший приказы с готовностью их исполнить, изогнулся в его руках, ещё сильнее сцепил зубы, удерживая добычу, и затряс головой, не давая разжать себе челюсти. Квиллер принялся сладким голосом уговаривать его:
— Коко, хороший… ну отдай… Ну отдай, мой мальчик! — Он гладил и почесывал бархатное горло кота до тех пор, пока тот не почувствовал неодолимой потребности лизнуть себе нос.
— Так вот это что! — воскликнул Квиллер, хватая добычу.
Это был зубной протез, двухсторонний бюгель, половинки которого соединялись серебряной мостовой перемычкой. Безусловно, такое сокровище заняло бы достойное место в коллекции под кухонным столом.
Предметы, которые Юм-Юм с обворожительным кокетством выуживала из карманов или корзин для ненужных бумаг, а потом прятала за диванными подушками, относились, конечно же, к разряду игрушек. Коко, не в пример ей, был серьёзным коллекционером. Квиллер сравнивал добытые им предметы с трофеями археолога, который, собрав воедино все обнаруженные кусочки, обломки, может воссоздать социально-исторический путь, пройденный, например, династией Гейджев. Квиллер и впрямь начал составлять опись найденных Коко предметов. Вот и сейчас, конфисковав у кота зубной протез, он направился обратно в библиотеку, Коко семенил рядом и, возмущённо браня его, то и дело подпрыгивал, стараясь вырвать отобранную добычу из руки Квиллера.
— Это всего лишь старый зубной протез, — утешал его Квиллер, опуская трофей в ящик письменного стола, — вот если бы ты отыскал, к примеру, часы от Картье…
Он присовокупил зубной протез к последним поступлениям и зафиксировал эту находку в описи, в которой уже содержались книжная закладка, рецепт приготовления овощной похлебки со свининой, моллюсками и рыбой, шлёпанец пурпурного цвета, бант, мужской, вязанный узорами шерстяной носок, входной билет на бега, датированный 1951 годом, наклейка от винной бутылки («Бернкастелер Доктор и Гравен Хошфейнст», 1959 год).