Выбрать главу

— Столько народу здесь никогда ещё не собиралось! — с торжеством заметила Хикси Райс, проверявшая звуковую и осветительную аппаратуру. — А я, кстати, договорилась ещё о трёх представлениях.

Усилившийся шум голосов в фойе указывал на то, что публика начала уже собираться у входа в зрительный зал, поэтому Квиллер быстренько удалился со сцены, предоставив Хикси приветствовать членов совета клуба и рассаживать самых юных зрителей на передние ряды.

Но вот зазвучали начальные такты «Танца Анитры», он отсчитал тридцать секунд и вышел на подмостки.

«Мы прерываем передачу для того, чтобы сообщить вам сводку о лесных пожарах, которые, уничтожив леса на площади в сотни квадратных миль на юге и западе, быстро приближаются к Мускаунти…»

Зал затаил дыхание, зрители первых трёх рядов широко раскрыли и рты, и глаза. Маленькая девочка в первом ряду беспрестанно болтала ногами, и её ноги в белых колготках казались белыми маячками в затемнённом зале. Когда из динамиков послышался голос старого фермера, взмахи ног участились. Старый фермер рассказывал:

«Я прибыл сюда со своей фермы, которая расположена к западу от города, и по пути видел много ужасного! Здесь мы в безопасности, но я не надеялся, что нам удастся пройти через этот ад! Огонь сыпался на нас с неба точно град! Все было в дыму! Мы с трудом видели дорогу. Соломенная подстилка в фургоне загорелась, и нам пришлось выбросить её и трястись на голых досках. По пути мы подобрали парнишку. Лет восьми, не больше, он нёс на руках грудного младенца. Они двое — всё, что осталось от большой семьи. Башмаки мальчика истлели прямо на его ногах!»

Ножки в белых колготках продолжали качаться взад-вперед, как маятники: левая, правая, левая, правая. Квиллер, наблюдая за этими движениями краем глаза, поймал себя на том, что они неодолимо притягивают его внимание, мешая сконцентрироваться на тексте.

«Тут, в Пикаксе, темно, как в полночь. Ветер дует с ураганной силой. Жар и пепел окутали город. До нас доносится ржание перепуганных лошадей, вот раздался треск, такой, будто большое дерево с корнями вырвали из земли или с дома снесло ветром крышу. Фургоны, словно игрушки, подняло в воздух и унесло неизвестно куда!.. Багровое зарево в полнеба!.. Пикакс в огне!»

Сцену залил красный свет, и диктор, задыхаясь от кашля, сбежал с помоста.

Закрыв за собой дверь и пройдя несколько шагов, Квиллер прислонился к стене, чтобы окончательно прийти в себя после только что сыгранной сцены. Почти сразу же к нему подошла Хикси.

— Им понравилось, — сказала она, — особенно то место, где говорилось о мальчике, у которого сгорели на ногах башмаки. Это было особенно заметно по реакции детей.

— Ты обратила внимание на девочку в первом ряду, она все время болтала ногами? — с раздражением спросил Квиллер.

— Она была просто зачарована!

— Да? Своими белыми ножками она довела меня буквально до бешенства. Я чуть со стула не упал.

— А ты слышал, как эта девочка плакала, когда ты рассказывал о грудном младенце? Ещё немного — и она вызвала бы своим плачем замешательство в зале.

— По мне, пусть хоть весь зал рыдает! — огрызнулся Квиллер. — Делайте что хотите, но этих белых ножек в первом ряду быть не должно.

Когда он вышел на сцену перед началом второго действия, в зале мгновенно воцарилась тишина. Он искоса окинул взглядом первый ряд: белые колготки исчезли.

«После бессонной ночи Пикакс встречает новый день. Все в клубах дыма, и едкий запах гари чувствуется повсюду. При взгляде вокруг душу охватывает отчаяние.

Только одно кирпичное здание городского суда осталось целым и служит сейчас убежищем для сотен спасшихся от огня. К счастью, ветер, подувший со стороны озера, погнал пламя в другом направлении, благодаря чему Мусвилл и Брр уцелели».

Квиллер так и не определил, куда пересела хозяйка ног в белых колготках. Примерно в середине второго акта шёл «разговор по телефону» с хозяином придорожной гостиницы, ирландцем:

«Сэр, а что слышно из городка Содаст-сити?» — «Этого городка уже нет! С ним покончено! — послышалось из динамиков. — Как говорят, осталось одно лишь воспоминание. И чего я только не наслушался за это утро! Один несчастный из Содаста зашёл ко мне, таща на спине останки своей жены, а в ведре — останки своего сынишки. В десятиквартовом ведре! Вы можете себе представить такое?»

В этот момент боковым зрением Квиллер заметил пару ног в белых колготках, идущих по направлению к сцене. «Куда она, чёрт побери, направляется?» — подумал он.

Девочка вскарабкалась на помост, дошла до двери, ведущей со сцены, открыла её и прошла в дальнюю комнату.