После из подпола, наверное, донёсся шум. А какое-то время спустя крышка люка опять захлопнулась, и машина или фургон уехала… Или убийца пришёл сюда пешком по берегу? Вполне возможно… Всё успокоилось, Коко попил ещё воды и спал до тех пор, пока его не разбудил рёв бури и треск разваливающейся пристройки. Коко и Юм-Юм забились под диван. Позже они услышали, как по крыше стучит дождь. Было темно, и они очень проголодались.
Всё это происходило три дня назад. А сейчас коты, поев мяса тунца, сидели где-то под потолком, общаясь между собой одним им понятным способом. Коко, как обычно, устроился на лосиной голове, а Юм-Юм – в перекрестье балок над столом, за которым Квиллер, её добрый хозяин, часто проделывал какие-то интересные штучки с пишущей машинкой, ножницами и ластиками. Коты остались сидеть на своих местах даже тогда, когда в дом вошли двое полицейских.
На этот раз обязанности рыжеволосого детектива из Пикакса исполнял инспектор, приехавший из Центра, очевидно специалист по расследованию убийств. Он сказал, что хотел бы задать ещё несколько вопросов. Квиллер посчитал странным, что сюда, в эту глушь, специально прислали специалиста из-за убийства какого-то бродяги-плотника, тогда как в самом Центре сотни убийств оставались нераскрытыми. Усмехнувшись. Квиллер подумал, что этот инспектор просто захотел ненадолго уехать из города и порыбачить здесь.
– Садитесь, – пригласил Квиллер и сдвинул в сторону бумаги, захламлявшие стол.
Инспектор взял стул, а сопровождающий его местный полицейский остался стоять. Задав несколько обычных вопросов, инспектор спросил:
– Как по-вашему, сэр, Игнатиус Смолл был хорошим плотником?
– Мне кажется, он знал своё дело.
– Вам его кто-нибудь порекомендовал?
– Нет. Он – «свободный художник», а других плотников здесь нет. Летом в них ощущается большой недостаток.
– Как вы нашли его, сэр?
– Эта халтурщики, как их называют, околачиваются по барам. Его прислал сюда хозяин бара.
– Вы можете описать характер убитого?
– Улыбчив, спокоен, выполнял всё, что я ему говорил, и не возражал.
– Он всегда выполнял всё, что вы ему говорили?
– Да, насколько это было ему по силам. Он был немного тугодум и несколько медлителен.
– Вы бы сказали, что он… ленив , сэр?
– Если понимать под этим, что он часто засыпал на работе, то да, он был ленив или просто страдал болезненной сонливостью.
– Как вы относились к этому, сэр?
«Осторожнее, – подумал Квиллер, – он закидывает удочку». Вслух же произнёс:
– Я был доволен, что вообще нашёл хоть кого-то сделать пристройку. А так я бы не нанял человека без рекомендаций.
– Он когда-нибудь допускал ошибки в строительстве?
– Изредка, но это всегда можно было исправить.
– Он не доводил вас до бешенства?
– Что вы имеете в виду?
– Вы не угрожали ему физической расправой?
Квиллер непонимающе посмотрел на инспектора из под полуопущенных век:
– Объясните, что вы имеете в виду?
– Вы не грозились… придушишь его?
Квиллер сразу вспомнил обед в «Да» с Буши и Роджером. Их разговор подслушали!
В этот момент зазвонил телефон, и с балок свалился пушистый комок. Это была Юм-Юм.
С перепугу она заметалась по столу, раскидала бумаги и ручки и прямо через голову инспектора ринулась к книжному шкафу. В полёте она столкнулась с Коко, который камнем упал с лосиной головы. Вместе они прыгнули на спинку дивана, потом, как реактивные снаряды, пронеслись над столом, задевая стулья, и врезались в лампу. Телефон продолжал звонить. Пушистые комочки метались в разных направлениях. Вжик! Ух! Квиллер и полицейские только успевали увертываться. Потом телефон умолк, и коты, остановившись на диване, стали зализывать воображаемые царапины.
– Извините, – сказал Квиллер. – Это у них такая гимнастика.
– Просто испугались телефона, – заметил полицейский.
Инспектор встал:
– Спасибо за помощь, сэр. Вероятно мы ещё придём, чтобы задать вам пару вопросов.
Когда сыщики ушли, Квиллер строго сказал котам:
– Вы никогда не боялись телефона. Что же случилось? – Он дал им несколько хрустящих хлопьев в качестве лекарства от нервного шока.
Чтобы не видеть мрачного неба, затянутого тучами, и не чувствовать сырости (вот уже два дня как шёл проливной дождь), Квиллер растопил камин и растянулся на диване с чашкой кофе. Коты пристроились у камина, повернувшись спиной к огню и пристально глядя своими голубыми глазами в лицо Квиллеру: они ждали, когда он заговорит.
– Мне пришла в голову одна мысль, – задумчиво произнёс Квиллер, поглаживая усы, – в Мусвилле появился маньяк-убийца, отброс общества.
– Коко согласно мяукнул.
– Благодарю вас, сэр, за поддержку. В отличие от вас, туристическое агентство так легко со мной не согласится. Они не захотят портить репутацию города. Но я подозреваю, что полиция уже что-то пронюхала. Иначе отчего бы здесь появиться такому монстру, как этот инспектор? Ведь в Центре работы по горло. Наверняка сыщики, так же как и я, подозревают, что несколько вроде бы разрозненных несчастных случаев в Мусвилле – дело рук одного и того же маньяка-убийцы.
Коко снова мяукнул, проявляя необычайный интерес к теме разговора.
– Извини, старина, – улыбнулся Квиллер, – но с тебя хватит уже того, что ты нашёл труп. Больше ты не будешь заниматься никакими раскопками.
Квиллер продолжал задумчиво теребить усы.
– И где, интересно, они будут искать подозреваемых? Всего скорее, убийца – обычный с виду человек, но со скрытыми психическими отклонениями, он убивает и не ведает, что творит. Такое случается! Это может быть директор школы или глава туристического агентства. Вот почему так трудно найти такого преступника. Полиции предстоит нелёгкая работёнка. Похоже, убийца ненавидел какого-то одного плотника, а потом перенёс свою ненависть на всех плотников. Или убийца – сам плотник, маньяк, который хочет, чтобы у него совсем не осталось конкурентов. Если это так, то почему этот плотник не нанялся ко мне?
Квиллер встал и налил себе ещё кофе. Коты остались лежать как лежали.
Квиллер вернулся на диван и продолжил свои рассуждения:
– Я не могу понять самого механизма этого преступления: как можно просунуть тело в люк, затащить его в самую середину подпола, не оставив при этом ни одного следа, и закопать тело в сыпучий песок. Ведь высота подпола всего два фута или даже меньше. Конечно, Игги был тощий как спичка. Вряд ли он весил больше девяноста фунтов.
Квиллер ещё энергичнее принялся теребить усы.
– А может, Игги уже был там, в подполе, когда на него напали? Может, убийца заманил его туда россказнями о сокровищах Клингеншоена? Коко, сколько голосов ты слышал в подполе? Если два, то стукни хвостом два раза.
Никто из котов и ухом не повёл – они погрузились в крепкий послеобеденный сон.
Квиллер задвинул заслонку, не потревожив котов, и поехал в Мусвилл, чтобы забрать свою почту и купить кое-какие вещи взамен конфискованных полицией.
Все клиенты на почте оживлённо обсуждали убийство, но поспешили изменить предмет разговора, когда увидели приближающегося Квиллера. На его имя пришло много корреспонденции, даже слишком много, если учесть, что секретарша ушла в отпуск. Так получается всегда. Вот и теперь: спасение с острова Трёх Деревьев и шумиха вокруг убийства вызовут ещё больший поток писем.
Войдя в магазин, Квиллер заметил, что его с любопытством разглядывают покупатели. Владельцу магазина он сказал в шутку:
– Спасибо, что остановил дождь, Сесил. – Хаггинс возглавлял туристическое агентство и считал, что плохая погода лежит на его ответственности.
– Слишком поздно! – сокрушённо ответил тот. – туристы уезжают толпами, и меня проклинают рыбаки. Мы совсем не видели солнца в течение трёх дней… Кстати, – прибавил Хаггинс, понизив голос, – правда ли то. что говорят по радио?