– Миша, я тут подумала… я же ведь знаю, зачем ты меня сюда позвал.
– Позволь мне.
Она кивнула.
Он сунул руку в карман.
– Настя… я так долго ждал этой минуты, и ты, наверное, тоже. Мы столько прошли вместе и… я…
Он спотыкается! Проклятье! Как бы об этом не пожалеть! Иначе он увидит акушерку в тысяча четыреста восемьдесят первый раз!..
– Миша, я…
– Настя…
Еще миг. Один только миг!
Он достал коробочку, открыл. Там кольцо…
– Выходи за меня…
– Миша!..
Она вскочила. Ожидание. Его ждала неловкая пауза. Он знал это… Ему так хотелось надеяться, что сегодня все получилось!
– Миша… прости… я не готова… Прощай…
Она ушла.
Проклятье! Ему придется увидеть акушерку…
Миша оплатил счет и позвонил Жене. Они встретились у него дома.
– Проклятье! Как она могла такое сказать? – он возмущался уже в четвертый раз.
– Не знаю… сегодня вроде все было правильно… Не понимаю…
– Знаешь… тебе нужно развлечься. Ты должен забыть об этом. Идем в бар.
– Женя, пообещай мне сегодня одну вещь.
– Не вопрос!
У Миши был план.
– Ты не должен дать мне сегодня уснуть, – сказал Голубев, – завтра утром я иду к психологу.
– Куда?! Ты шутишь?
– Это мое дело…
– Миша…
– Я сказал – мое! Давай не будем это обсуждать сегодня… Просто не дай мне заснуть.
– Как скажешь… хорошо… сделаем!
Они пошли на дискотеку. Музыка играла шумно. Все танцевали. Друзья выпили. Миша выпил стаканов семь, а может и больше… Он не должен спать! Не должен! Может, если завтра все не пройдет, то потом… он увидит акушерку…
Они танцевали и веселились. Миша вернулся домой в нетрезвом виде. Женя помог донести его до постели.
– Помни о своем обещании…
– Конечно!
Женя облил его холодной водой.
– Спятил?!
– Ты сам просил…
Пустяки!.. Но спать нельзя.
На следующий день в кабинете психолога он был сам не свой. Возможно, этот человек – Анатолий Васильевич Рясов – станет первым, кто узнает его секрет. Миша готов его открыть.
– Вы, видно, всю ночь не спали, Голубев, – Рясов отодвинул шторы.
– Да, не спал… – вяло ответил Миша, потирая мешки под глазами, – мне спать нельзя… Скоро узнаете…
– Что же вас волнует?
– Вы готовы поклясться в том, что никому не расскажите?
– Конечно, нет! Все, что говориться в этом кабинете – строжайший секрет. Никто никогда не узнает, что вы мне расскажите.
– Хорошо… это очень важно…
Анатолий Васильевич терпеливо ждал.
Миша не мог решиться… Он не может просто так взять и все рассказать! Но должен… Он не может держать все в себе…
Снова придется идти в школу…
Проклятье!
– Говорите, – не выдержал Рясов, – я слушаю…
– Хм-хм… я просто, не знаю с чего тут начать… вы должны мне поверить… я не хочу, чтобы вы считали меня сумасшедшим…
– Никто вас тут за сумасшедшего не принимает!
– Я знаю… просто… вы такого еще не слышали…
– О, поверьте моему опыту, в этом кабинете и не такое происходило!
– Такое – нет.
Рясов нахмурился.
Миша понял, что его черед говорить. Он должен все объяснить.
– Каждый день я о чем-то жалею. Каждый день я совершаю ошибки. Каждый день я засыпаю с мыслью о том, что сегодня что-то было сделано не так. Не заплатил за проезд. Плохо ответил у доски в школе. Девушка отказалась выйти за меня. Напился, а не хотел. Не съел пирожки мамы. Не приехал в гости к отцу. В суде был адвокатом маньяка. Из-за меня его выпустили, и убийства продолжились. Каждый день что-то происходит со мной.
– Это вполне естественно. Мы всегда совершаем ошибки…
– Да, доктор, ошибки… все дело в них… Вы когда-нибудь хотели исправить это? Вы когда-нибудь хотели исправить какой-нибудь свой день? Вы хотели бы прожить этот день, ни о чем не жалея, прожить его… идеально.
– Все в этом мире должно идти своим чередом. Совершать ошибки… это свойственно всем людям.
– Да, вот только не всем свойственно их исправлять каждый день…
– О чем это вы?
Сейчас он все расскажет.
– Я не знаю, почему меня Бог наградил этим даром, а может, это и не дар вовсе, а проклятье!.. Каждый раз, когда я засыпаю с мыслью о том, что что-то сделал неправильно, в чем-то ошибся… я не просыпаюсь на следующий день.
Сейчас он откроет истину.
Миша добавил:
– Я рождаюсь заново.
Повисла тишина. Рясов спокойно смотрел на него.
– Видно, вы недопоняли, доктор? – обратился к нему Голубев. – Я не могу начать проживать новый день, пока не исправлю в нем ошибки. А заодно и заново прожить всю оставшуюся жизнь… Я заметил это не так давно, но меня это бесит! Каждый раз, когда я о чем-нибудь жалею, я просыпаюсь не у себя в постели дома в тридцать один год. Я рождаюсь заново в роддоме и вижу акушерку. Я проживаю всю свою жизнь снова и снова. Я знаю наизусть каждый день своей жизни. Я знаю, что и когда мне нужно сделать, чтобы ни о чем не пожалеть и прожить этот день без происшествий. Я знаю, что не умру, пока не проживу всю жизнь идеально.