Дом Бартеров располагался среди фермерских полей; с террасы, на которой были сервированы коктейли, открывался вид на луг с пасущимися овцами. Во дворе на вертеле жарились цыплята, в углях запекалась кукуруза.
Кто-то задал новому управляющему неизбежный вопрос:
— Нравится вам в Пикаксе?
— Объясните мне, пожалуйста, кто-нибудь, — попросил в ответ Барри, — что за деревянные башни стоят вдоль дороги?
Молодые люди глянули на босса, предоставляя ему слово, и Бартер пояснил:
— Это копры заброшенных шахт. В девятнадцатом веке там велась добыча, но в начале двадцатого запасы ископаемых истощились. Всего в округе десять таких шахт.
— Так надо снести эти постройки и засыпать шахты, — высказался не в меру ретивый приезжий из Центра. — На их месте можно пасти овец.
— Не вздумайте предложить такое всерьёз, приятель, — отозвался Квиллер. — Эти развалины греют сердце каждого жителя Мускаунти. Да и туристам интересно. В сувенирных магазинах открытки с видами шахт пользуются небывалым спросом. А один из местных художников не успевает писать акварели — все немедленно раскупаются.
— В таком случае надо написать о них книгу! — внёс новое предложение Барри.
— Уже написана! — хором ответило несколько голосов.
— Она есть у нас в библиотеке — можете взять, если хотите, — сказала Полли.
Затем она развлекла присутствующих рассказом о компьютерных войнах, которые велись в библиотеке. Читатели в знак протеста против замены старого каталога на карточках автоматизированным организовали пикет и сожгли свои читательские билеты на ступенях здания.
— Не забывайте, Барри, что местные жители — потомки гордых первопроходцев, которые превыше всего ставили независимость, — ввернул Квиллер.
Все были довольны проведённым временем. Шумного застолья не получилось, но ведь и цивилизованный отдых может доставить удовольствие. К концу вечера Квиллер поделился с Бартером своими планами проникновения на чаепитие. Адвокат посмеялся, приняв это как невинную забаву. Затем они раскрыли секрет Барри.
— Блеск! — была реакция управляющего.
8 сентября, вторник.
Живая собака лучше мертвого льва.
Сразу после полудня Квиллер отправился в отель нести охрану. Он попрощался со спящими на стульях кошками и добавил: «Пожелайте мне удачи, а я принесу вам сандвичи с огурцом». Сиамцы в ответ только повели ушами.
В Театре К. его уже ждали Кэрол Ланспик с костюмершей. Огромное каменное здание было некогда самым великолепным особняком в городе. Здесь, к негодованию шахтовладельцев и магнатов лесоразработки, благоденствовало семейство Клингеншоенов. По иронии судьбы именно их состояние позволило в последнее время изменить к лучшему жизнь в Пикаксе, а резиденция Клингеншоенов стала театром на двести мест.
— Сейчас мы тебя немного подкрасим, наденешь тёмные очки, натянешь на уши фуражку, и никто не узнает. Вот смех-то!
Квиллер не уставал поражаться Ланспикам. Ничто в их внешности и манерах не выдавало людей, наделенных артистическим даром, между тем Кэрол могла одинаково убедительно изобразить и королеву, и нищенку, да и Ларри равно блистал в амплуа благородного отца, героя-любовника или злодея. В них обоих бурлила энергия, без чего немыслим подлинный актерский талант.
— Эта краска легко смоется, так что не волнуйся, — приговаривала Кэрол. — Правда, сиамцы могут тебя не узнать.
— Юм-Юм наверняка зашипит, а вот Коко не проведёшь.
— Я вижу, ты немного подстриг усы: Это хорошо.
-Я всегда подстригаю их, когда иду на чью-нибудь свадьбу или на деловое свидание.
— Сначала подбери себе мундир. Элис подгонит его по фигуре, если понадобится, а я тем временем буду тебя гримировать.
Элис Тодуисл уже стояла наготове с портновским сантиметром на шее и наперстком на пальце.
Квиллер выбрал тёмно-синюю форму с нашивкой на рукаве и фуражку, которая выглядела вполне внушительно, если особенно не присматриваться. Когда он напялил на себя всё это и вышел в примерочную, женщины пришли в ужас. Брюки были слишком коротки, рукава длинны, а фуражка размера на три больше, чем нужно.
— Вам в театре не нужен актер на роль неандертальца? — спросил Квиллер.