«Денежные мешки» — Пикакский народный банк.
«Молотки» — «XYZ энтерпрайзис».
«Домкраты» — гараж Гиппела.
«Врунишки» — Пикакское рекламное агентство.
«Чайники» — ресторан «Старая мельница».
«Мазилки» — Центр искусств.
«Пилюли» — аптека Слоуна.
«Редиски» — Товарищество фермеров.
«Кривляки» — Театральный клуб Пикакса.
«Землекопы» — похоронное бюро Динглберри.
Квиллер позвонил в редакцию газеты и прочёл свои заметки Хикси, которая приветствовала его восторженными воплями.
— Мы напечатаем это завтра на первой полосе! — кричала она, задыхаясь от переполнявших её чувств. — Участники выстроятся в очередь, чтобы записаться! Все в городе будут просто вне себя!
— Куйте железо, пока горячо, — посоветовал он.
— На следующей неделе. Мы можем всё это раскачать за десять дней.
— А как насчёт формы для членов команд?
— Один из магазинов в Мусвилле делает по заказу надписи на футболках. Бейсболки можно заказать экспресс-почтой. Полли придётся быстренько составить список слов.
— Тебе нужно связаться с «Локмастерским гроссбухом» на предмет мирового чемпионата, — напомнил ей Квиллер.
— О, они на это клюнут! Я знаю тамошних ребят.
— И ещё одно, Хикси: нужно, чтобы вместо ведущего, диктора и судьи были тренер, подающий и рефери.
— Гениально! Квилл, просто нет слов! — вскричала она. — Ты спасаешь мне жизнь!
— О'кей. За тобой обед в ресторане «Конь-огонь».
Квиллер, довольный, повесил трубку. Теперь нужно помочь Полли с её списком слов. «Майонез», «фритюр», «ирригация», «фрикассе», «мармелад»… Преобладание съестного напомнило ему, что он не устроил себе ланч. Сделав сандвич, он вернулся к списку.
Это была волнующая неделя для жителей Мускаунти. Во вторник на первой полосе газеты поместили объявление, где упоминались и матч на приз, и мировой чемпионат. «Своди меня на игру в слова!» — призывали плакаты, развешанные повсюду: в витринах магазинов, на доске объявлений в библиотеке, в окнах кафе. Предстоящее событие стало основной темой разговоров. Билеты, за одну ночь отпечатанные в типографии «Всякой всячины», продавались в банке, аптеке и «Старой мельнице». Торговля шла так бойко, что конкурс решено было проводить в актовом зале школы, вмещавшем очень много народу.
Что касается участников, то в списке их значилось несколько громких имен: доктор Диана Ланспик — в команде «Пилюли», Вэннел Мак-Вэннел — от «Денежных мешков» и Дерек Каттлбринк — от «Кривляк». У Хикси появилась идея записать в «запасные игроки» известных в городе лиц, которые сядут в первом ряду, дабы придать блеск состязанию; но их не будут вызывать на сцену, чтобы произносить по буквам слова.
А пока что у Квиллера выдалась относительно спокойная неделя. Каждый день он отправлялся на велосипедную прогулку. Брал с собой сиамцев в садовый павильон и наносил с ними визиты гусеницам, обитавшим в комнате для гостей. Те всё ещё извивались на дне коробки и поедали зелёные листья. Хотя на Коко они не производили никакого впечатления, Юм-Юм дрожала в кошачьем экстазе. Даже когда дверь комнаты для гостей была закрыта, киска знала, что там происходит что-то важное, и часами сидела у порога.
Квиллер также наконец-то отдал дань миссис Рыбий Глаз в первых строках своей колонки, на этот раз посвященной самому обыкновенному куриному яйцу — этой драгоценной фарфоровой оболочке с золотистой сердцевиной, которая дожидается, пока её сварят вкрутую или всмятку либо поджарят. Он цитировал фермеров, шеф-поваров, лимерики, Шекспира и Сервантеса.
Когда Квиллер отдал рукопись Джуниору, успев как раз в срок перед сдачей номера, выходившего в пятницу, главный редактор быстро просмотрел материал и присвистнул:
— По всему Мускаунти подскочит цена на яйца!
По дороге домой Квиллеру, катившему на «Серебряном свете», помахали из автомобиля. Он съехал на обочину, и водитель припарковался впереди него. Из машины выскочила Элизабет Харт. На ней была длинная бесцветная туника и длинная юбка, тоже бесцветная.
— Что привело вас в город? — осведомился он, снимая шлем.
— У меня были дела в банке, так что я купила несколько билетов на орфографическую игру. Дерек играет за «Кривляк».
— Он уже приступил к новой работе?
— Да, и я его редко вижу. Он работает допоздна, а по утрам у него занятия.
— Какого он мнения об этом ресторане?
— Ну, вы же знаете Дерека — он такой хладнокровный. А поскольку он актёр, то умеет приспособиться к ситуации. Он играет роль.
— Нравится ли ему его босс?
— Мистер Рэмсботтом редко появляется в ресторане. Дерек управляется сам. Он говорит, что на автоответчик приходит много сообщений от миссис Рэмсботтом, а также от женщины по имени Банни.
— А бармен проявляет враждебность, как того опасался Дерек?
— Его девушка приходит в бар каждый вечер и сидит до закрытия. Ей нравится беседовать с Дереком. Бармен от этого не в восторге. Её зовут Обезьянка.
— Я её знаю, — кивнул Квиллер. — Она успешная художница.
— Она привлекательная? — с тревогой в голосе спросила Элизабет.
— Не особенно, — тактично ответил он.
Рядом остановилась полицейская машина, и офицер указал на знак: НЕ ПАРКОВАТЬСЯ. Элизабет ринулась к своему автомобилю, а Квиллер обратился к полицейскому:
— Простите, офицер. У нас тут небольшая проблема. Ничего серьёзного.
— Будьте внимательны, мистер К.
В тот день он принял два телефонных звонка: первый подтвердил его ожидания, а второй явился полной неожиданностью.
Сначала позвонил Уэзерби Гуд, как всегда жизнерадостный. Однако сегодня он был краток и деловит:
— Моя кузина на седьмом небе от перспективы с тобой поработать, Квилл. Она посылает тебе кое-какую информацию о воронах, чтобы ты получил какое-то представление о теме.
— Это хорошо. Как скоро она здесь объявится?
— В конце июля… Что ты думаешь по поводу орфографической игры? У Хикси неплохие идеи, не так ли?
— Да уж, — ответил Квиллер. Комплименты и критика сыпались на голову несчастной заведующей отделом рекламы попеременно, а её проекты то набирали высоту, то рушились.
— Но вот из-за чего я позвонил тебе в первую очередь, Квилл… В муниципалитете округа Локмастер не числится фирма под названием «Нозерн лэнд импрувмент».
— Спасибо, Джо. Это всё, что я хотел узнать.
Эта новость только подтвердила его подозрения: НЛИ всего лишь ширма для «XYZ энтерпрайзис». Однако прежде чем Квиллер хорошенько всё обдумал, позвонил владелец универмага.
— Квилл, ты будешь свободен после пяти тридцати? Мы с Пендером хотели бы с тобой переговорить.
— Приезжайте! Посидим в павильоне, выпьем чего-нибудь.
— О'кей. Сразу после закрытия универмага.
Квиллер догадывался, что у них на уме. Оба были основателями нового клуба гурманов, похоже, они хотят провести июльский обед в амбаре или даже в павильоне. Значит, нужно будет разместить двенадцать человек за тремя маленькими столиками. Ну что же, это не проблема — лишь бы его не заставили готовить.
Ларри Ланспик был успешным коммерсантом. Вместе со своей женой Кэрол он жил в фешенебельном пригороде Вест-Мидл-Хаммок. Они были энтузиастами Театрального клуба, да и вообще загорались каждым новым проектом общества.
Пендер Уилмот, поверенный, не имел корней в Мускаунти; он недавно переехал со своей молодой семьей в Вест-Мидл-Хаммок. Пендер вступил в команду «Врунишки», а дочь Ланспиков была тем самым доктором медицины, который записался в команду «Пилюли».
Когда машина Ларри въехала во двор, Квиллер вышел поприветствовать двух гостей и провёл их в павильон. Там уже ждали сиамцы и поднос с угощением, а Коко подражал птичьему пению — пусть и не в той тональности, но с вдохновением.
— Этого просто не может быть! Этот кот поёт! — изумился Пендер. — Это он прошлой зимой загубил дегустацию сыров?
— Он самый! У него широкие интересы, — ответил Квиллер. Он разливал напитки: вино, ром, кока-колу и имбирное пиво.
— У Квилла нет газона, — обратился Ларри к Пендеру с торжествующей улыбкой.