— Bay!
— Хорошо, не правда ли? — обратился к нему Брюс. — Она без конца его печёт. А я колю орехи.
— Да, наша семья просто помешана на чёрных орехах, — добавила его жена.
— А велика ли семья?
— Три дочери. Самая младшая сейчас в Новой Шотландии — борется за приз на фестивале шотландских танцев.
— Средняя заканчивает медицинский колледж, — вставил Брюс. — Старшая… — Он вытащил из бумажника и показал фотографию молодой женщины в рыжевато-коричневом рабочем халате, ярко-жёлтой рубашке, шляпе с широкими опущенными полями и высоких сапогах. Она стояла рядом с большим деревом, кора с которого слезла, как кожура с банана, — его повредило молнией. С нескрываемой гордостью Брюс продолжал: — У неё ученая степень по лесоводству. Работает лесным рейнджером штата. Теперь, когда общественность так волнуют проблемы экологии, она далеко пойдёт! — Затем, смутившись, что выказал свои чувства, он пошутил: — Она та, что слева.
Квиллеру подумалось: внутри этого преданного своему делу педиатра сидит лесной дух, пытающийся выбраться наружу!
Кукушка на часах прокуковала час. Обменявшись с хозяевами любезностями, обещаниями и напоминаниями, Квиллер отбыл с томиком «Американский чёрный орех» под мышкой. На какую-то минуту он задумался, не обделила ли его судьба некоторыми благами: отцовство, любящая жена, талантливые отпрыски, забота о грядущих поколениях и пирог с чёрными орехами «без конца».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Хорошие новости! — вот были первые слова, которые услышал Квиллер в четверг утром. Ник Бамба позвонил сообщить, что полиция убралась из хижины номер пять. Там сейчас делают уборку.
— Надеюсь, не слишком старательно, — откликнулся Квиллер. — Коко любит, чтобы в доме остались прежние запахи. Возможно, он отыщет ключ к отгадке преступления, который не заметили детективы. Я не утверждаю, что кошки умнее людей, но некоторые кошки определённо умнее некоторых людей — при всем моём почтении к полиции… Когда же нам можно будет туда переехать?
— Дай им ещё часок. Да, тут тебе открытка.
Повесив трубку, Квиллер обратился к кошкам:
— Пакуйте сумки!
Казалось, они понимали, о чём идёт речь. Коко гарцевал по комнате на длинных изящных лапах, Юм-Юм съёжилась в уголке.
Открытка Полли была прислана из Колониального Уильямсберга[10]. На ней рота английских солдат в красных мундирах маршировала по улице Герцога Глостерского.
Дорогой Квилл!
Дворец губернатора великолепен! Была на чудесном концерте в церкви. С Моной все в порядке. Познакомилась с интересным антикваром из Огайо.
С любовью,
Квиллер хмыкнул в усы. Знать бы, чем это так «интересен» антиквар. Особенно… особенно из Огайо.
Как только Квиллер начал с аппетитом уплетать французские гренки и пирожки с сосиской, официантка подошла к его столику с мобильником:
— Вам звонят, мистер Квиллер. Побеседуете за столом?
— Нет. Я не одобряю манеру говорить по телефону, орудуя ножом и вилкой. Узнайте имя и номер, и я позвоню после второй чашки кофе.
Оказалось, что его побеспокоил Роджер Мак-Гиллеврэй, звонивший из дома: сегодня был четверг. Роджер работал в газете все уикенды, чтобы высвободить среды и четверги для занятий со своими детьми. И именно в эти два дня в неделю Шарон занималась по договору бухгалтерией мотеля в Мусвилле.
— Роджер! Ты звонил? — осведомился Квиллер, когда приятель подошёл к телефону. — Что случилось?
— Тебе бы не хотелось побывать на репетиции спектакля Исторического клуба? Они будут воссоздавать события тысяча восемьсот шестидесятого года, а меня пригласили в качестве консультанта-историка. Это меня захватило. Представления будут давать каждый субботний вечер в июле для привлечения туристов.
— А у этого шоу есть какое-то название? — поинтересовался Квиллер.
— «Субботнее гулянье в отеле „Попойка“».
— А шериф знает? Он может прикрыть лавочку после первого же представления.
— Но это же вполне нравственное шоу — историческое, образовательное и познавательное.
— А в какое время будет репетиция?
— В восемь часов.
— Почему бы тебе не подъехать и не пообедать со мной в «Щелкунчике», Роджер? Я хочу, чтобы ты мне побольше об этом рассказал.
Итак, настало время перебираться в хижину номер пять. Как только Квиллер взялся за первую вещь, которую нужно было упаковать, Юм-Юм исчезла под кроватью. Посветив туда фонариком, Квиллер увидел, что она сидит точнёхонько в центре. У кошек есть внутреннее ощущение пространства. Юм-Юм знала, что она в безопасности. Даже магическое слово «Вкусненькое!» не возымело обычного действия. Она оставалась под кроватью, а её порцию смел Коко. Когда Квиллер светил ей в мордочку фонариком, её глаза вспыхивали фосфорическим блеском.
10