Сейчас он занялся левой туфлей Хэкета: отогнул стельку, удалил прокладку над каблуком и металлическую пластину и тут же обнаружил в каблуке полость, битком набитую золотыми самородками!
Коко учуял что-то ненормальное в полуботинке. Теперь, добившись толку от хозяина, кот лакал воду на кухне.
Квиллер вернул полуботинок в изначальное состояние и спрятал вместе со вторым в свой багаж — кроме холодильника, это было единственное место, куда не могли подобраться кошки. Коричневые полуботинки надлежало представить полиции в качестве доказательства. Следует ли сообщить им о тайнике? Или пусть ищут сами?
Нужно было задать себе несколько вопросов, и он решил сделать это на бумаге, в своем личном дневнике.
Четверг, 10 июня
Я не знаю рыночной стоимости золота, но у этого загадочного мистера Хэкета его полный каблук. И как знать, возможно, более крупные самородки спрятаны в его автомобиле стоимостью в сорок тысяч долларов?.. Быть может, он золотоискатель, маскирующийся под коммивояжера, — или коммивояжер, чьим хобби является золотоискательство?.. Знал ли кто-нибудь о его занятиях? Или это была случайная встреча? Имелся ли у него партнер — или конкурент, — который счел добычу достойной того, чтобы из-за неё убить?.. Где именно произошло убийство? Вне всякого сомнения, вблизи ручья.
Означает ли это, что Хэкет искал золото в заповеднике «Чёрный лес»? Законно ли это? Не потому ли он использовал вымышленное имя и записался под ним в журнале регистрации гостиницы?.. Постараемся разведать завтра.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Это была первая ночь в хижине у ручья. Квиллер положил голубую подушку кошек на одну из коек. Сиамцы с удовольствием устроились на ней, а Квиллер улегся на вторую кровать. Однако за ночь произошли некоторые перемещения, так что утром Квиллер обнаружил, что у него на подушке спит Юм-Юм, а Коко свернулся возле его колен. Так начался день самого богатого человека на северо-западе Соединенных Штатов.
Первым делом он покормил кошек и вычистил их туалет.
Затем позвонил цветочнице в Пикакс и заказал к премьере оперы букет, который должны были доставить в хижину Ханны Хоули.
— Что-нибудь эффектное — несколько листьев, но никаких трав и веточек, которые так любят флористы, — уточнил он и попросил, следуя театральному обычаю, написать на карточке: «Сломай ногу!»[11]. И никакой подписи. Пусть сама догадается!
Затем Квиллер поднялся на холм, чтобы позавтракать в гостинице. Он захватил с собой материал для колонки, которая выйдет в пятницу, — его нужно было отправить по факсу.
— Я сию же минуту отправлю, Квилл, — пообещал Ник Бамба.
— Не спеши! Крайний срок — полдень. Если материал прибудет слишком рано, на него набросится какой-нибудь ретивый редактор с синим карандашом, которому приспичит заменить несколько слов. Лучше, чтобы материал прибыл, когда они уже начинают волноваться из-за дырки в тысячу слов на второй полосе… Как Лори, Ник?
— Прыгает от радости, что съехала миссис Траффл.
Квиллера вдруг осенило: это миссис Траффл отбрасывала на гостиницу тёмную тень, а вовсе не несчастная Эльза Лимбургер. Он спросил:
— А кто эти тихие люди во второй хижине?
— Томпсоны. Она оправляется после болезни. Он каждый день занимается глубоководным ловом на съёмных судах. Ловит крупную форель, а потом они чистят её, замораживают и отправляют по его адресу. По крайней мере, так выходит по его словам… А вот ещё одна открытка, Квилл.
На открытке красовался дворец губернатора в Колониальном Уильямсберге. Квиллер сунул её в карман с апатичным видом.
— А что за фирменное блюдо сегодня, Ник?
— Фриттата[12] с итальянским соусом. Очень вкусная!
— Скажи мне, как старому другу: она действительно вкусная?
— Если не понравится, отошлёшь обратно на кухню и закажешь корнфлекс за счет заведения!
В столовой Квиллер наскоро просмотрел открытку от Полли:
Дорогой Квилл!
Антиквар пригласил нас сегодня на ланч. Очаровательный человек. Звонила домой. Кошки плохо едят. Ты бы не мог заехать и подбодрить их?
С любовью,
11
Американцы считают плохой приметой говорить актёру перед выходом на сцену: «Удачи!» («