Поднялся занавес, и перед зрителями предстали жизнерадостные пираты, празднующие освобождение Фредерика. На всех были красные платки и знаменитые полосатые гольфы. Бедная Рут, находившаяся у них в услужении, выглядела дурно одетой кубышкой — ей под костюм подложили толщинки.
— Это миссис Хоули? — прошептала Кэти. После соло Рут, в котором она объясняла свою ошибку, зал разразился овацией — и не только потому, что тут было полно Хоули и Скоттенов.
Другим любимцем публики стал строгий генерал-майор с деревянной походкой. Его выходная ария тоже восхитила зрителей. Красивые генерал-майорские дочери (двенадцать хористок) прогуливались по берегу в длинных платьях, шляпках и перчатках. Одна из них, лирическое сопрано, влюбилась в бывшего пирата, романтического тенора. Ну что же, пока что недурно. Квиллер бросил взгляд на Кэти. Она сидела с серьезным видом, пополняя свои знания.
Затем возникли драматические коллизии. Другие пираты (двенадцать хористов) захотели жениться на дочках генерал-майора. Между тем ошибка, допущенная при чтении особых условий контракта Фредерика, напечатанных мелким шрифтом, привела к тому, что он слишком рано освободился. А генерал-майор вероломно солгал как раз перед концом первого акта. Занавес опустился.
Оживлённая публика поспешила в фойе — освежиться стаканчиком пунша в антракте.
— Я иду в фойе, — объявил Квиллер. — Не хотите ли размять ноги? — Пока что он избегал спрашивать Кэти, что она думает об опере. Вместо этого он сказал: — Я узнал от Роджера Макгиллеврэя, что вы будете девушкой из салуна в историческом шоу. Каким образом вы туда попали?
— Мой бойфренд играет одного из сплавщиков. Они прибыли из французской Канады, чтобы весной сплавлять брёвна вниз по течению. Он изучает в колледже романские языки, так что говорит по-французски. На них будут красные шарфы и красные вязаные шапочки.
— А что будут делать девушки из салуна?
— Слоняться по залу, а посетители должны с нами заигрывать.
Квиллер не успел проронить ни слова, как появились Абернети. Он представил им спутницу:
— Это Кэти, она работает в «Щелкунчике». Простите, Кэти, я не знаю вашей фамилии.
— Хупер, из Тронто-Бич.
Нелл оживилась:
— А я Купер, из Пёрпл-Пойнт. Мой кузен женился на одной из Хуперов.
— Это была моя тетушка! Я гуляла на той свадьбе — там ещё взорвался свадебный пирог! — Она прилагала усилия, чтобы не расхохотаться.
Нелл совсем развеселилась.
— Предполагалось устроить фейерверк, но что-то не сработало, и загорелась скатерть. Моя кузина вылила на неё пунш с шампанским!
— Все так кричали!
— Мать невесты упала в обморок!
Женщины просто давились от смеха, а мужчины поглядывали друг на друга, качая головой.
Наконец Нелл удалось взять себя в руки, и она пояснила:
— В «Пикакском пустячке» материал об этой свадьбе был дан под заголовком «Свадьба Хупер-Купер», и автор его ни словом не обмолвился о взрыве. Теперь все пышные свадьбы мы называем «настоящий Хупер-Купер»!
— А почему это происшествие не кажется смешным мне? — спросил Квиллер.
Женщины ответили хором:
— Потому что вас там не было!
Свет мигнул, призывая зрителей занять их места. Когда они двинулись в актовый зал, Нелл напомнила:
— Не забудьте о ланче МОК, Квилл.
— А у вас будет фейерверк? — спросил он. Ему хотелось также узнать, каким образом она связана с колледжем, но сейчас было неподходящее время.
Пока они с Кэти ждали, когда погаснет свет и дядюшка Луи вернётся за дирижерский пульт, она спросила:
— Что происходит во втором акте?
— Обман, месть, интриги — и счастливый конец. Пираты сражаются с полисменами, которые побеждают в силу лучшей технической оснащенности. — Он вручил Кэти буклет. — Почитайте это дома, и вы оцените вольные рифмы У. Ш. Гилберта.
— Спасибо. Это нужно вернуть?
— Нет. Это часть вашего образования.
Когда закончился последний хор, бурно выражавший ликование, зал взорвался аплодисментами.
Кэти радовалась, что пираты в конце концов оказались приличными людьми.
— Таковы уж Гилберт с Салливаном.
— Мне ужасно понравились их гольфы!
Она считала, что полисмены бесподобно выглядели, с этими своими шлемами и начищенными до блеска медными пуговицами.
— Но мне было так жаль бедняжку Рут!
— Не печальтесь понапрасну. В конце она уходила со сцены под ручку с шефом полиции и подмигивала залу.
Ханна Хоули была звездой этого шоу — и не только потому, что в зале собралось полно Хоули и Скоттенов.