— Всё свежее, всё натуральное. Фруктовый сок, два сорта рома и один секретный ингредиент. Здоровенные дурни от этого без ума.
Квиллер проглотил остаток томатного сока и сполз с табурета.
— Спасибо. Как вас зовут?
— Берт.
— Вы смешали чертовски славное питьё, Берт. Жаль, не знавал вас, когда был в нелёгком положении. Я ещё зайду.
Чаевых он оставил побольше, чтобы его запомнили. В вестибюле за конторкой восседал отчаянный персонаж в пиратском одеянии.
— У вас есть комната, где запрещены сигаретки? — спросил у него Квиллер.
— Курить запрещено во всем отеле, сэр, — приказ пожарной части.
— Хорошо! А есть у вас комната, где запрещены малолетки?
Вестибюль кишел каникулярной мелкотой, орущей и прыгающей от возбуждения.
— Да, сэр! Старшой по Корсарской комнате вас усадит!
В этот миг через весь вестибюль прогрохотал дружественный голос:
— Квилл, мерзкий О. Г. Б.! Что ты тут делаешь? Его схватил за руку молодой человек. Двайт
Сомерс работал в «XYZ» руководителем общественных служб. Они познакомились во время путешествия в Шотландию и стали приятельствовать. Двайт шутливо именовал Квиллера Организатором Газетного Бума и был в отместку прозван Д. Р. Р., то есть Доктором Рекламного Разбоя.
— Если пиратство не распространяется на цены, — сказал Квиллер, — я, пожалуй, рискну жизнью и пообедаю здесь. Присоединишься?
В Корсарской комнате царил покой. Столики, большей частью незанятые, сверкали белыми скатертями, высокими бокалами на тонких ножках и хрустальными вазами с цветами.
— Мы вводим некоторые новшества, — сообщил Двайт. — Такой вот класс действует на вашего брата, среднего туриста, пугающе. Мы постепенно изживаем виниловые столешницы и бутылочки с кетчупом. В неприкосновенности останутся только крышки кухонных котлов. Если оглядишься, увидишь, что мы тут единственные пижоны в клубных рубашках.
Официантка в фирменной чёрной футболке с костями приняла у них заказ на напитки, и Квиллер заметил сотрапезнику:
— Ты не считаешь, что с пиратской тематикой вы перебарщиваете?
Человек из рекламы «XYZ», как бы извиняясь, пожал плечами:
— Ребятне это нравится, а Дон Эксбридж говорит, что тут историческая реминисценция. Остров одно время был базой озерных пиратов. Они заманивали суденышки на скалы, чтобы потом разграбить их груз.
— Вам следовало бы переименовать это местечко в «Отель Синей Бороды». Говорят, одного из ваших гостей на прошлой неделе за борт вышвырнули. И эта морская песня на заднике бара бьёт прямо в цель — при пятнадцати отравившихся гостах и одном мертвеце. Кто был этот парень? Ты знаешь?
— Просто какой-то пьянчужка из Центра, искавший девочек или ещё чего-то.
— А я вот поискал бы секретный ингредиент вашего Пиратского Золотого коктейля, — сказал Квиллер.
Подали напитки, и Двайт спросил:
— Где ты пропадал? Дон спрашивал меня, почему тебя не было на презентации для прессы.
— Я предпочитаю шастать тут втихаря, инкогнито, и откопать кой-чего для своих собственных статей. Пробуду здесь пару недель.
— Где ты остановился? Я знаю, в отеле ты не зарегистрирован, если только не пользуешься псевдонимом. Я проверяю ежедневные списки приезжих.
— Я — в гостинице «Домино».
— Как так? На западном побережье есть шикарный ПП — называется «Островок опыта». Им заправляют две вдовы. Дорогой, конечно, но в сто раз лучше, чем тот, где ты обосновался.
— Ну, понимаешь, я ведь привёз своих кошек, — объяснил Квиллер. — Эти Бамба предоставляют мне котонепроницаемый коттедж.
— Оно понятно, но разве гостиница «Домино» не самая чудовищная помойка, которую ты когда-нибудь видел? Правда, она упоминается во всеамериканской рекламе, так что, может быть, эти Бамба знали, что делали… Я есть хочу. Ты что будешь?
— Не цыплят! Откуда отель получает птицу?
— С птицефабрики Локмастера. Она обследуется санитарным советом. Отель оправдан. Дон Эксбридж ездил в Пикакс, чтобы все уладить. По делу об утопленнике наш главный бармен оштрафован за то, что подал парню слишком много ликера.
Квиллер кивнул и подумал: отель платит штраф, а Эксбридж премирует бармена за молчание. Меню щеголяло креольским и кайенским ассортиментом, и он заказал гумбо, суп из стручков бамии, описанный как «потрясающе восхитительная смесь из креветок, индейки, риса, окры и эссенции из молодых листьев американского лавра». «Индейку» вписали чернилами туда, откуда чернилами же был вычеркнут прежний ингредиент.
— Это вам понравится, — воодушевленно сказала официантка. — На кухне все от этого без ума!
Штат официантов состоял из студентов и студенток, которые носились по столовой со скоростью молнии, непрестанно улыбались и шутили с посетителями.
— Окра! — заметил Двайт, заказавший бифштекс. — Как ты можешь есть эту приторную слизь?
— Тебе известно, что «гумбо» по-африкански и значит «окра»? — с видом знатока приподнял брови Квиллер.
— Она и под любым другим именем всё та же пакость.
Двое мужчин какое-то время сосредоточенно жевали свои салаты, а потом Двайт спросил:
— Как тебе понравились вывески, выполненные в одном духе? Это переворот в курортном бизнесе, и, скажем, если пиццерия Луиджи этим летом не принесет дохода, на следующее лето его можно заменить Джузеппе.
— Похоже, это мысль Эксбриджа.
— Ага, некоторые мысли, которые у него возникают, хороши, а другие не очень — вроде затеи с вертолетом. За спасательной станцией есть летное поле, и Дон хочет нанять билетера и предложить обзорные экскурсии над островом.
— Если он это сделает, — с угрожающим видом заявил Квиллер, — островитяне подстрелят его из своих кроличьих ружей, клуб привлечет его к суду, а лично я распну «XYZ» в своей колонке. Плевать мне, сколько денег они засыпали в нашу казну.
— Мне это нравится не больше, чем тебе, — ответил Двайт, — но мой босс — парень, которого не всегда легко понять, а сейчас он в дурном настроении из-за взрыва катера и пикетов, которые в этот уик-энд выстроились прямо перед отелем.
— Кто стоял в пикетах?
— Просто ребятишки с материка, протестовавшие против переименования острова Завтрак, но гостям, которые сидели на крыльце в качалках, это испортило красивый вид, а лозунги заглушили чаек и напугали лошадей.
— Центр острова не единственная мишень, — сказал Квиллер. — Ты слышал о несчастном случае в гостинице «Домино»?
Двайт весь превратился в слух.
— Какого рода случай? — спросил он. Выслушав Квиллерово описание сломавшейся ступеньки и травмы, полученной стариком священником, он заявил: — Если хочешь знать моё мнение, Квилл, так всё это здание в один прекрасный день рухнет, как вавилонская башня.
— Имеет ли остров голос в совете уполномоченных? Или это случай эксплуатации без представительства?
— Ну, есть так называемый островной уполномоченный, но он живёт в Пикаксе и никогда не бывает на острове. Его на озере морская болезнь одолевает. Однако он охотно сотрудничает. Дон с ним в добрых отношениях.
Вмешалась официантка, накрывая на стол и дружелюбно лепеча:
— Гумбо выглядит так славно, а кукурузные хлебцы — прямо из духовки!.. А взгляните на этот бифштекс! Просто объедение!
Когда она отошла подальше, Квиллер спросил у Двайта:
— Тексты ты ей пишешь? Или она выпускница Эксбриджевой Школы шарма?
После нескольких минут вдумчивого поглощения пищи Двайт сказал:
— Первоначальная реакция на курорт, как можно предположить, основывалась на любопытстве, так что моя работенка — поддерживать этот интерес: велосипедные гонки, состязания воздушных змеев, призы за самую большую рыбу и весь прочий тарарам; но нам нужны и домашние программы — на те толпы, которые качаются в качалках, и на дождливые дни, боже от них избави! Ребятки из охраны покажут видеофильмы о правилах поведения в лесу и на воде. Не хотел бы ты провести беседу о нашем путешествии в Шотландию?
— Не хотел бы. Добудь Лайла Комптона. Он рассказывает леденящие кровь сказки из шотландской истории.