В публике шушукались.
– Кровь стынет в жилах, – прошептал кто-то.
– Я и не думала, что они решатся его выставить.
– Кто дает цену? Посмотрите, кто дает цену?
– Ужасная бестактность, просто ужасная!
– Неужели Энди на самом деле упал на него?
– А вы не знали? Его просто проткнуло!
– Нет!!! – возопила миссис Кобб.
И тут раздался ужасающий треск. С потолка сорвалась бронзовая люстра и рухнула на пол у ног мистера Мауса, адвоката.
Четыре
В свое время это был великолепный викторианский особняк: внушительный фасад из красного кирпича с белыми колоннами, широкие ступени и перила из узорчатого кованого железа. Теперь краска облупилась, а ступеньки кое-где потрескались и раскрошились.
В этом здании и находился антикварный магазин Коббов «Древности», окна по обе стороны от входа были украшены цветным стеклом и старинными безделушками.
Квиллер пришел сюда с миссис Кобб сразу после аукциона, и она оставила его в изрядно обшарпанном холле.
– Посмотрите пока, что у нас есть в магазине, – сказала она, – а я поднимусь наверх и проверю, в каком состоянии комната. Два месяца подряд мы продавали оттуда вещи, и, возможно, там беспорядок.
– Она пустовала два месяца? – переспросил Квиллер, посчитав в уме, что с октября. – А кто был вашим последним жильцом?
Миссис Кобб ответила извиняющимся тоном:
– Там жил Энди Гланц. Надеюсь, вас это не смутит? Вы не слишком впечатлительны?
Она поспешила наверх, а Квиллер прошелся по коридору, хотя и несколько запущенному, но изысканно широкому, украшенному резьбой по дереву и изящными газовыми рожками, приспособленными для электрического освещения. Комнаты по обеим сторонам были полны всякой всячины на разных стадиях разрушения. В одной из них журналист увидел убранство старых домов: колонны, камины, выцветшие мраморные плиты, грязные витражи, железные ворота и обломки лестничных перил. Среди всего этого добра толпились покупатели, пришедшие с аукциона, оценивающе прищуривались и напускали на себя безразличный вид. Это были опытные охотники за древностями.
Затем Квиллер очутился в комнате, заполненной старыми колыбелями, медными кроватями, чемоданами, бидонами, флюгерами, утюгами, книгами и гравюрными портретами Авраама Линкольна. Кроме того, там была лампа, переделанная из какого-то примитивного навигационного прибора, и бар красного дерева с латунной стойкой, явно оставшийся от салуна начала века. За ней стоял мужчина в красной рубашке – небритый, но грубовато красивый. Он враждебно наблюдал за Квиллером.
Журналист решил не обращать на него внимания и взял с одного из столов книгу. На потрескавшемся кожаном переплете когда-то золотом были вытеснены буквы, стершиеся от времени. Он решил открыть том и найти титульный лист.
– Не открывайте книгу, – раздался сердитый возглас, – если не собираетесь покупать.
Усы Квиллера встопорщились.
– Но позвольте, не прочитав названия, я не могу знать, нужна она мне или нет!
– К черту название! – оборвал его владелец. – Нравится ее вид – покупайте. Не нравится – держите свои потные руки в карманах. Сколько, по-вашему, протянет такая книга, если каждый дурак станет ее лапать?
– Сколько вы за нее хотите? – пошел в атаку Квиллер.
– Нисколько. Я не хочу ее продавать. Во всяком случае, вам.
Другие покупатели отвлеклись от своих дел и с легким удивлением посмотрели на журналиста, получившего такую отповедь. Он почувствовал в их взглядах сочувствие и воспользовался этим.
– Дискриминация – вот что это такое! – сердито заявил Квиллер. – Надо бы сообщить об этом куда следует, и пусть вашу лавочку прикроют! И вообще, этот район – крысиное гнездо! Давно пора властям все тут снести!.. Так сколько вы хотите за этот жалкий хлам?
– Четыре доллара, только заткнитесь!
– Даю вам три.
Квиллер бросил деньги на стойку. Кобб аккуратно положил их в бумажник.
– Что ж, снять шкуру с простофили можно по-разному, – сказал он, обращаясь к завсегдатаям.
Журналист наконец смог открыть книгу. Это были «Труды преподобного доктора Ишмаэла Хиггинботама, а именно собрание занимательных трактатов, объясняющих некоторые моменты божественной доктрины, разработанной с усердием и чрезвычайной краткостью».
В комнату влетела миссис Кобб:
– Вы позволили этому бессовестному заставить вас что-то купить?!
– Успокойся, старушка, – вмешался муж.
«Старушка» успела переодеться в розовое платье, причесаться и накраситься и теперь выглядела этакой красоткой пышкой.
– Пойдемте наверх, – игриво сказала она, дружески взяв Квиллера под руку. – Выпьем по чашечке кофе, а Невежа Кобб пусть лопается от зависти!