Миссис Кобб стала подниматься по скрипучей лестнице. Ее округлые бедра колыхались, слишком полные коленки то и дело мелькали из-под платья. Квиллера это ни возбуждало, ни отталкивало; скорее ему стало жаль, что не каждая женщина наделена совершенной фигурой.
– Не обращайте на Си-Си внимания, – бросила хозяйка через плечо. – Он ужасный задира.
Просторный коридор наверху оказался настоящей выставкой старинных стульев, столов и шкафов. За несколькими открытыми дверями виднелись пыльные жилые комнаты.
– Мы живем вон там, – указала миссис Кобб на распахнутую дверь, из-за которой доносилась громкая реклама по радио, – а на этой стороне две комнаты поменьше. Бен Николас снимает ту, что окнами на улицу, вам достанется лучшая – она выходит во двор.
Идя по коридору, Квиллер глянул в окно и увидел во дворе два микроавтобуса, железную кровать, жернов, крыло от автомобиля, пару колес, сломанный холодильник без дверцы и деревянную стиральную машину с прессом для отжимания белья. Все это было покрыто коркой грязного льда и снега.
– Если с окнами во двор лучше, почему Николас выбрал ту комнату, а не эту?
– Из той Бен может следить за своим магазином, он в соседнем доме.
Миссис Кобб провела журналиста в его новое жилище – большое квадратное помещение с четырьмя окнами и пугающим собранием мебели. Взгляду Квиллера предстали старинный кабинетный орга́н из желтого дуба, пара стульев с высокими позолоченными спинками, немножко покосившийся круглый столик, покрытый вышитой шалью (на столике – керосиновая лампа, расписанная розами), унылого вида узорный коврик, сильно потертый от времени, и весьма безыскусное кресло-качалка из ивовых прутьев и древесной коры – отличное обиталище для термитов.
– Вы ведь любите старые вещи, да? – обеспокоенно спросила миссис Кобб.
– Не очень, – ответил Квиллер в приступе откровенности. – А это еще что такое?
Его поразило похожее на электрический стул проржавевшее металлическое кресло с подставкой для ног и подголовником.
– Это из зубоврачебного кабинета. Очень удобно для чтения: вон та педаль регулирует высоту. А картина над камином – отличный образчик примитивизма.
Сам удивляясь своему спокойствию, Квиллер взглянул на портрет чьей-то прабабушки в натуральную величину. Одетая в черное, с квадратной челюстью, тонкими губами и холодными, как сталь, глазами, она неодобрительно смотрела в одну точку.
– Вы еще ничего не сказали о кровати, – с энтузиазмом продолжала миссис Кобб. – Она просто уникальна. Из Нью-Джерси.
Квиллер обернулся и застонал. Кушетка была выполнена в виде ладьи, форма которой напоминала лебедя: один конец изображал длинную шею злющей птицы, а другой заканчивался хвостом.
– Это для сибарита, – сухо отреагировал журналист, и хозяйка зашлась в приступе смеха.
Смежная комната была разделена на три части: маленькую кухоньку, гардеробную и ванную.
Миссис Кобб сообщила:
– Си-Си делал кухню сам. У него золотые руки. Вы готовите?
– Нет, я в основном ем в пресс-клубе.
– Если не лень носить наверх дрова, то камин почищен. Вам у нас нравится? Обычно я прошу сто десять долларов в месяц, но вы можете жить за восемьдесят пять.
Квиллер снова оглядел мебель и задумчиво погладил усы. Обстановка выглядела устрашающе, но цена как нельзя лучше соответствовала его финансовым возможностям.
– Мне понадобится письменный стол, хорошая лампа и место для книг.
– У нас есть все, что вам нужно, только попросите.
Он присел на кушетку и нашел ее достаточно прочной. Лишенная ножек, она не представляла искушения для вездесущих котов.
– Да, я забыл сказать, – спохватился Квиллер, – у меня домашние животные. Пара сиамских котов.
– Чудесно! Они переловят наших мышей. У котиков будет настоящий пир!
– Не думаю, что им понравится свежатина. Они предпочитают более цивилизованную кухню.
Миссис Кобб от души – как-то даже слишком от души – рассмеялась в ответ на его шутку.
– Как их зовут?
– Коко и Юм-Юм.
– О, извините, я на секундочку!
Хозяйка выбежала из комнаты и, вернувшись, объяснила, что у нее в духовке пирог. По коридору поплыл аромат яблок и специй, усы Квиллера встопорщились.
Пока миссис Кобб поправляла картины и проверяла, нет ли где пыли, он исследовал «удобства». Ванна была действительно антикварной, с кривыми ножками; ей вполне соответствовали злобно шипящие краны и лабиринт обнаженных труб. Впрочем, холодильник оказался новым, а одна деталь особенно заинтересовала Квиллера – целая стена стеллажей со старинными книгами в гардеробной.