– В этом месяце дела идут ужасно, – пожаловалась брюнетка. – Только у Сильвии есть какой-никакой навар.
– А кто эта Сильвия?
– Богатая вдова, – сразу послышалось со стремянки.
– Сильвия торгует всякой всячиной.
– Ты вчера это не так называла! – с упреком произнесла Ив.
– А где ее магазин? – поинтересовался журналист. – И как ее полное имя?
– Сильвия Катценхайд. А магазин так и называется – «Всякая всячина». Это в следующем квартале.
– Клатра обычно зовет ее «кошачьей задницей», – сообщила Ив, не обращая внимания на красноречивые вздохи сестер.
– Если пойдете к Сильвии, заткните уши ватой, – посоветовала рыжая.
– Сильвия очень разговорчива, – объяснила брюнетка.
– У нее словесный понос, – уточнила блондинка.
– Ив!!!
– Но ведь ты сама так сказала!
Квиллер выходил из «Трех сестричек» легкой поступью. Уже за дверью он услышал, как малышка Ив произнесла: «Ах, разве он не прелесть?»
Журналист гордо пригладил усы, раздумывая, ответить ли сначала на приглашение Мэри Дакворт или навестить сперва разговорчивую Сильвию Катценхайд. Еще в его списке была миссис Макгаффи, да и с откровенной Ив он, пожалуй, не прочь потолковать еще раз – наедине. Она, конечно, почти ребенок, но от детей тоже бывает польза. И очень, ну просто очень симпатичная девочка!
На Цвингер-стрит сквозь зимние сумерки пробивалось неласковое солнце – не для того, чтобы обогреть замерзшие сердца и носы жителей Хламтауна, а чтобы превратить чудесный снег в грязную слякоть, на которой буксовали машины и падали пешеходы.
Квиллер вспомнил о Коко и Юм-Юм. Счастливые эти коты: спят себе на подушках в тепле и сытости, и не надо им шататься в непогоду, искать выход из безвыходного положения, принимать решения… Давно он уже не советовался с Коко – теперь настала пора.
У них была такая игра с тем самым толстым словарем: кот запускал в книгу лапу, Квиллер открывал выбранную им страницу, и среди помещенных на ней статей обычно находилось нечто чрезвычайно подходящее к моменту. Невероятно? Да. Но это срабатывало. Пару месяцев назад Квиллеру выразили благодарность за розыск украденной коллекции нефрита, но он-то знал, что главная заслуга принадлежала Коко и Ною Вебстеру, составителю словаря. Что ж, попробуем снова поиграть.
Журналист вернулся домой, отворил дверь, но котов не нашел. Однако в комнате за время его отсутствия побывали. Квиллер заметил некоторую перестановку и несколько новых безделушек. Медные подсвечники, которые ему нравились, исчезли с камина, а на их месте теперь стояла глиняная свинья с гнусной ухмылкой.
Он позвал нахлебников по именам и не получил ответа. Он обыскал всю комнату, открыл все двери и шкафы, опустился у камина на колени и заглянул в трубу – вероятность слабая, но кто их знает, этих негодяев!
Стоя на четвереньках – голова в камине, шея неудобно выгнута, – он вдруг почувствовал сзади какое-то движение. Квиллер выбрался из очага и увидел: пропавшая парочка как ни в чем не бывало шествует по ковру – Коко, по обыкновению, немного впереди. Они появились из ниоткуда, как это умеют делать только коты, и шли, высоко подняв хвосты, похожие на восклицательные знаки. Непредсказуемые животные могли и совершенно неслышно ступать своими мягкими лапками, и топать по полу, словно слоны в тяжелых деревянных башмаках.
– Ах вы бесстыдники! – воскликнул Квиллер.
– Йау? – произнес Коко с вопросительной интонацией, которая как будто означала: «Ты нас звал? Что на обед?»
– Я искал вас повсюду! Где, черт возьми, вы прятались?
Ему показалось, что они шли из ванной комнаты. Бесстыдники моргали ярко-голубыми глазами. Юм-Юм, между прочим, притащила во рту зубную щетку и уронила ее перед хозяином.
– Молодчинка! Где ты это нашла?
Она подняла на него свои ясные, раскосые и ничего не понимающие очи.
– Под ванной, милая?
Юм-Юм села, явно довольная собой, и Квиллер погладил ее по головке, не замечая задумчивого выражения миндалевидных глаз Коко.
– Иди сюда, Коко, старина! – позвал он. – Давай поиграем.
Он хлопнул по обложке словаря – сигнал к началу. Коко вспрыгнул на книгу и – вжик-вжик – поточил когти о рваный переплет. Потом соскочил и отправился к подоконнику – смотреть на голубей.
– Игра! Помнишь игру? Поиграй в нее! – уговаривал Квиллер, открывая книгу и показывая коту, что от него требуется. Коко не обратил на приглашение ни малейшего внимания. Он был слишком поглощен происходившим за окном. Журналист схватил Коко поперек туловища и поставил на открытый словарь. – Теперь играй, маленькая мартышка!