Пол заскрипел, и журналист смущенно кашлянул, давая знать о себе. Тут краем глаза он заметил в одной из витрин что-то синее – огромного фарфорового дракона – и направился к нему, но, сделав шаг, едва не споткнулся о чью-то ногу в вышитом тапочке. Квиллер резко втянул в себя воздух и попятился. В резном восточном кресле восседала женская фигура в длинном синем кимоно из атласа. Тонкая рука держала мундштук с сигаретой. Лицо, похоже, было выполнено из фарфора – бело-голубого фарфора – и увенчано иссиня-черным париком.
Квиллер перевел дух, радуясь, что не опрокинул манекен, и вдруг заметил, что от кончика сигареты поднимается дымок. Женщина была живой!
– Вы что-то ищете? – холодно осведомилась она. На лице, похожем на маску, двигались только губы. Большие темные глаза, щедро подведенные темной тушью, безо всякого выражения остановились на журналисте.
– Нет. Просто смотрю, – ответил Квиллер, судорожно сглотнув.
– В задней части дома еще две комнаты, а в подвале – картины и гравюры восемнадцатого века.
Произношение говорило о том, что она человек образованный.
Журналист изучающе посмотрел на ее лицо, делая в уме заметки для будущей статьи: широкие скулы, впалые щеки, безукоризненная кожа, иссиня-черные волосы, причесанные на восточный манер, запоминающиеся глаза и нефритовые серьги. Ей около тридцати, решил Квиллер, возраст, к которому он был неравнодушен. Журналист расслабился.
– Я из «Дневного прибоя», – сообщил он самым приятным голосом, на какой только был способен, – и собираюсь написать серию статей о Хламтауне.
– Я предпочитаю обходиться без рекламы, – сказала женщина, устремив на него ледяной взгляд.
За все двадцать пять лет работы в газетах он только трижды встречался с тем, чтобы кто-то не хотел видеть свое имя в печати, и во всех трех случаях люди скрывались: первый – от закона, второй – от шантажа, третий – от сварливой жены. Но чтобы владелец коммерческого предприятия отказался от рекламы?! Бесплатной рекламы! Странно…
– Все остальные магазины, похоже, закрыты, – произнес он.
– Они открываются в одиннадцать, но антиквары не отличаются особой пунктуальностью.
Квиллер мимолетно огляделся и спросил:
– Сколько стоит синий дракон в витрине?
– Он не продается.
Женщина поднесла мундштук к губам и изящно затянулась.
– Вас интересует восточный фарфор? У меня есть бело-голубой кубок эпохи Цин.
– Нет, я просто ищу материал для статьи. Вы знаете что-нибудь об аукционе в угловом магазине?
Женщина подавилась сигаретным дымом, и впервые ее уверенность дала трещину.
– Он назначен на сегодня, на половину второго, – сказала она.
– Знаю. Я читал объявление. А погибший, что это был за человек?
Она заговорила тише:
– Эндрю Гланц. Признанный авторитет среди антикваров.
– Когда это случилось?
– Шестнадцатого октября.
– Неужели вооруженный налет? Не помню, чтобы мне приходилось читать об убийстве в Хламтауне, а я обычно слежу за криминальной хроникой.
– Почему вы думаете, что это было убийство? – спросила она с осторожным блеском в немигающих глазах.
– Мне сказал один человек… А в таком районе, знаете…
– Это был несчастный случай.
– Автокатастрофа?
– Нет, упал с лестницы. – Она затушила сигарету. – Я бы не хотела говорить об этом. Это слишком… слишком…
– Он был вашим другом? – спросил Квиллер сочувственным тоном, благодаря которому в прошлом не раз завоевывал доверие дам и преступников.
– Да. Но если вы не возражаете, мистер… Мистер…
– Квиллер.
– Это ирландская фамилия? – Она явно хотела сменить тему.
– Нет, шотландская. А ваша?
– Дакворт.
– Мисс или миссис?
Она глубоко вздохнула:
– Мисс… У меня в другой комнате есть кое-какие вещи из Шотландии. Не хотите взглянуть?
Хозяйка поднялась. Она оказалась высокой и стройной; длинный голубой шлейф кимоно с шелковой текучестью заскользил между шкафами красного дерева и ореховыми столами.
– Эти каминные подставки для дров – шотландские, – пояснила хозяйка, – и этот поднос тоже. Как вы относитесь к меди? Большинству мужчин нравится.
– А это что? – спросил журналист, указывая на кованый металлический герб диаметром чуть меньше метра, с изображением щита, окруженного тремя злобными котами, стоявший в дальнем углу, у стены.
– Я думаю, украшение от железных ворот. Возможно, с арки над входом в за́мок.
– Это же герб Макинтошей! – сообразил Квиллер. – Моя мать была из этого рода. – Он удовлетворенно погладил ус.