Несколько разочарованный разговором, он положил трубку и стал разбирать почту. В глаза ему бросился конверт с маркой Иллинойса.
Дорогой шеф,
я получила Ваше письмо о кабиблах и чуть не умерла со смеху. Рада, что Вам понравилось угощение. Я пошлю ещё. По конверту Вы, наверно, поняли, что я уехала из Флориды, Я вернулась на ферму своего сына, Очень не хочется говорить, но мои отношения с невесткой складываются не слишком удачно – она такая кислятина. Возможно, Вы решите, что я сошла с ума, но я подумываю, не переехать ли мне в Пикакс. Всё, что я о нём знаю, – весьма привлекательно. Обилие же снега меня не пугает – я люблю играть в снежки. По-видимому, придётся попросить кого-нибудь подыскать мне меблированную комнату, поскольку, уезжая из Флориды, я всё продала. Может, подвернётся какая-либо работёнка на неполный рабочий день – уборка квартиры или прислуживание за столом. В общем, хочу рискнуть и предпринять что-нибудь хотя бы на год.
Что Вы обо всем этом думаете?
Искренне Ваша
Селия Робинсон
Она написала свой номер телефона, и Квиллер немедленно набрал его, не дожидаясь льготного тарифа, как делал обычно. Долго не отвечали, но он не клал трубку. В голове у него крутились какие-то обрывки мыслей: Селия умеет готовить… Не требуется ли ему живущая при нём экономка?.. Нет, он привык к уединению… Хотя эта лапша с сыром… индейка для котов…
Он грезил о картофельном пюре, которое будет готовить Селия, когда встревоженный женский голос прокричал в трубку задыхающееся «Алло!».
– Я бы хотел поговорить с миссис Селией Робинсон, – сказал он сурово.
– Она вышла собирать яйца. Кто звонит?
– Скажите ей, что это шеф.
– Кто?
– Шеф Флоридского бюро расследований, – сказал Квиллер, обладавший даром импровизации.
Было слышно, как женщина швырнула трубку и прокричала:
– Клей, быстро иди позови бабушку. Да скажи ей, чтобы поторопилась.
Долго никто не отвечал, а затем зазвенел смех Селин, и она наконец подошла к телефону.
– Привет, шеф! – радостно сказала она. – Вы, должно быть, получили моё письмо.
– Так и есть. Вас посетила великолепная мысль. Ваш внук сможет проводить Рождество с вами, вы будете играть с ним в снежки. Как он, кстати?
– Отлично. Только что вернулся с практики. Он получил стипендию.
– Прекрасно! Теперь что касается ваших вопросов. Да, вы легко найдёте работу на полдня. Да, вы можете снять меблированную квартиру. У меня на примете есть одна, недалеко от центра города, если вы, конечно не против того, чтобы подниматься один лестничный пролёт пешком.
– Меня всё устраивает, лишь бы недорого.
– Не волнуйтесь. Хозяин только обрадуется, если квартира не будет пустовать.
– А кота своего я могу взять? Вы помните Ригли, привезённого из Чикаго?
– Ещё бы! Я уже предвкушаю нашу с ним встречу, – Он подождал, пока она кончит смеяться, и спросил: – У вас есть машина?
– О, шеф! Видели бы вы мой хорошенький подержанный автомобиль, который я купила! Он ярко-красного цвета. Я купила его на тот чек, который вы прислали. Не думала, что вы пошлете так много. Помогать вам было здорово.
– Вы оказали мне важную услугу, Селия. А теперь… Не стоит упускать ни дня – летом у нас превосходно! Подготовьтесь и приезжайте как можно скорее. Я пошлю все указания по почте.
– Ой, как всё это волнующе! – с ликованием в голосе вскричала она, и Квиллер слышал её счастливый смех, пока она не повесила трубку.
Квартира, о которой он говорил, представляла собой анфиладу из четырёх комнат и находилась в каретном сарае позади бывшего особняка Клингеншоенов, в котором теперь помещался Театр К. Здание сарая, построенное из местного гранита и украшенное каретными фонарями по всем четырем углам, выглядело очень импозантно. Квиллер жил здесь, пока шла реставрация яблочного амбара, и в комнатах даже осталось кое-что из его мебели сдержанных цветов, в холостяцком стиле.
После разговора с Селией он принялся за дело, перво-наперво позвонив Фран Броуди, дизайнеру по интерьерам. Именно она обустраивала его старую квартиру.
– Фран, бросай всё – ладно? – и быстро сделай пластическую операцию моей бывшей квартире… Нет, я не переезжаю обратно. Одной даме, подруге Евфонии Гейдж по Флориде, врач посоветовал переехать сюда ради здорового климата.
– Да? Ни о чём таком раньше не слыхала! – воскликнула Фран. – Может, нам стоит открыть курорт с лечебными минеральными водами? А что она за человек?
– Смешливая бабушка, у которой есть кот и красный автомобиль… Да, согласен, квартиру нужно немного приукрасить – немного женской ерундистики, прости за политическую некорректность. Кошачий притон нужно переделать в комнату, где будет гостить её внук-подросток, а мою походную кухню заменить полностью оборудованной кухней с такой духовкой, чтобы в ней можно было жарить индейку. За какой срок ты уложишься? Она будет здесь через десять дней.
– Десять дней! – взвизгнула Фран. – Ты не заболел?! Бытовая техника – не проблема… а шкафы мы привезём из Локмастера, но вот на установку карнизов, освещения, настил полов… на всё это требуется время.
– Предложи рабочим премию, – нетерпеливо сказал Квиллер. – Пусть работают сверхурочно. Счёт пришлешь мне. – Он знал, что Фран любит, когда ей бросают вызов: она гордилась тем, что делает невозможное.
Для того чтобы сообщить новость Полли, требовалось, однако, больше такта. Вечером Квиллер позвонил ей домой.
– Как прошёл день? – ласково спросил он. – Я видел, на стоянке возле библиотеки уже начертили жёлтые линии.
– Да, но это не самое главное событие дня, – ответила она. – В подушке мистера Тиббита образовалась маленькая дырочка, которая с каждым его движением издавала свист. Слышно было аж на первом этаже, и все служащие просто бились в истерике. Это действительно было очень смешно и неприлично. – Полли сдержанно засмеялась.
Видя, что она в хорошем настроении, Квиллер приступил к главному:
– Я знаю, твоя помощница любит в свободные дни подработать. Как бы она отнеслась к тому, чтобы немного ввести в курс дела нового жителя Пикакса?
– То есть?
– Немного повозить по городу, показать магазины, церкви, рестораны, административные здания, медицинские центры и так далее. Желательно проинформировать насчёт местных обычаев, а также правил поведения, типа: «В общественных местах не свистеть». Кроме того, она может поделиться какими-нибудь свежими сплетнями, – лукаво добавил он, зная, что Виржиния Алсток – самое главное звено в цепи пикаксских сплетен.
– И кто же этот новичок? – живо поинтересовалась Полли.
Желая разжечь её любопытство, Квиллер жульнически давал неполные ответы:
– Особа из знакомых бабушки Джуниора во Флориде.
– С чего бы это кто-то, если он только в здравом уме, переедет жить из субтропиков в Снежный Пояс? Это особа мужского или женского пола?
– Женского.
Последовала короткая пауза.
– А где она собирается жить?
– В моей старой квартире.
– Правда? Я и не знала, что ты её сдаешь. А как она разузнала об этой квартире?
– Вопрос жилья возник во время телефонного разговора, и я предложил ей этот вариант.
Последовала ещё одна пауза.
– Ты, вероятно, довольно хорошо с ней знаком.
– На самом деле, – сказал он, считая, что игра затянулась, – она способствовала раскрытию тайны, окутывавшей смерть Эвфонии.
– А, понятно… Сколько ей лет?
– Полли, ты прекрасно знаешь: я никогда не спрашиваю у женщин, сколько им лет.
Последовал весьма громкий вздох.
– Примерно.
– Ну… она в возрасте достаточном, чтобы иметь внука-подростка, и достаточно молодая, чтобы любить игру в снежки.
– Как её зовут?
– Селия Робинсон, и я буду очень тебе благодарен, Полли, если ты поговоришь с миссис Алсток. Миссис Робинсон прибудет сюда через десять дней.
Следующие несколько дней, куда бы ни направлялся Квиллер, он повсюду осторожно наводил справки о возможности работы для приезжей на неполный рабочий день. Однажды на почте он встретил Лайзу Комптон. Она работала в обществе помощи престарелым, а её муж был инспектором школ; и тот и другой могли посодействовать в этом деле.