– Дочь Флойда считает, что убийство собаки связано с обвинением против её отца?
– Она об этом не говорила, а я не спрашивал. Чувствительная натура.
– Когда произошло убийство?
– Около двух часов ночи. Мать не спала и услышала выстрел. Она позвала дочь.
– А кто-нибудь слышал, как пёс лаял на непрошеного гостя?
– Думаю, нет.
Игра закончилась со счётом 13:8, и Роджер поднялся, одобрительно выкрикивая:
– Хорошая попытка, ребятки! В будущем году мы этим гадам «тюбикам» сделаем анестезию!
Когда Квиллер вернулся к себе после игры, Юм-Юм спала в своём любимом глубоком кресле, свернувшись улиткой. Коко смотрел в окно прихожей.
– Если ты поджидаешь Зака, то брось это! – сказал ему Квиллер. – Он уже больше сюда не придёт!.. Давай лучше почитаем. Книга! Книга!
После ещё одного пристального взгляда в глубь сада Коко оторвался от окна и с учёным видом обнюхал книжные полки. Наконец он учуял «Панамский канал: курс инженерии».
– Спасибо, что напомнил, – сказал Квиллер, начисто забывший о существовании этой книги и не открывавший её с тех пор, как принёс домой.
В ней было много статистических данных и чёрно-белых фотографий времен Первой мировой войны, и, хотя Квиллеру книга показалась достаточно захватывающей, Коко, не скрывая, зевал.
– Продолжение следует, – объявил Квиллер, ставя книгу на полку «История».
СЕМЬ
После матча и сеанса чтения о Панамском канале Квиллер позвонил Полли домой.
– Ты сегодня читала первую страницу газеты? – спросил он. – Видела заметку о собаке Тривильена?
– Разве это не варварский, бессмысленный поступок? – живо отозвалась она. – На что они надеялись? Это не вернёт беглеца и не компенсирует их финансовых потерь!
– Пёс даже не принадлежал Флойду, – сообщил ей Квиллер. – Это пёс его сына, твоего строителя.
– Час от часу не легче!
– Он каждый день ходил с ним на работу – красивое, дружелюбное и хорошо воспитанное животное.
– Кого-нибудь подозревают?
– Пока нет. Полиция ведёт расследование.
– О, дорогой! – вздохнула Полли. – Зло порождает зло.
Квиллер оставил свой нейтральный тон и интимно, с участием спросил:
– А как дела у тебя и Бутси?
– Всё в порядке. А что ты сегодня делал?
– Сегодня вечером я смотрел, как «Тюбики» побивали «Типиков» в ежегодном, матче. Я знал, что ты была слишком занята, чтобы пойти, но все интересовались, где ты. – Это было преувеличением, так как только двое задали этот вопрос хотя остальные, вероятно, недоумевали, почему самый богатый холостяк северо-востока центральной части Соединенных Штатов пришёл на матч один. Надежда проснулась в груди у сотни одиноких женщин Мускаунти и у тех, что вот-вот станут одинокими.
– Прости, дорогой, – сказала Полли. – Я знаю, что последнее время была не очень-то компанейской. Голова у меня была слишком забита другим.
– Ничего, не беспокойся, – сказал он, а затем лукаво добавил: – Завтра приезжает Селия Робинсон, и я просто обязан провести с ней какое-то время. Она ведь здесь никого не знает.
Последовало красноречивое молчание, пока наконец Полли холодно не сказала:
– С твоей стороны это очень гостеприимно.
– Рано или поздно вы с ней познакомитесь, хотя не думаю, чтобы это был твой тип. Она отделяет частицу от неопределенной формы.
– Я с нетерпением жду нашей встречи, – ледяным тоном произнесла Полли.
– Ну ладно, не буду тебя отрывать от твоих чертежей.
– Спасибо за звонок… дорогой.
– Созвонимся. Не дай дому себя задавить, Полли.
Он повесил трубку и почувствовал угрызения совести. Упомянув о Селии, он намеренно уколол Полли, а теперь признавал, что это было не что иное, как проявление злобы и желание дать выход своему дурному настроению. Те же чувства, которые двигали стрелявшим в собаку Флойда.
«Завтра, – сказал он себе – я позвоню и извинюсь. А может, – засомневался он снова, – и не позвоню».
Следующий день выдался солнечным и жарким, дул легкий ветерок. Пронзительный хор поющих молотков в конце тропинки указывал на то, что плотники трудятся в поте лица. После утреннего кофе с булочкой Квиллер отправился на строительную площадку. Теперь там работали трое мужчин, все в кожаных повязках на головах и без рубашек. Их потные спины блестели на солнце.
– Как насчёт прохладительных напитков, ребята? – обратился к ним Квиллер. – Я живу в конце этой тропинки и с радостью принёс бы вам чего-нибудь холодненького.
– Пиво есть? – спросил помощник с хвостиком.
– Никакого пива! – отрезал Эдди. – Никакого питья в рабочее время, если вы работаете на меня… Дурли! – Уже один тон, которым он назвал имя, походил на выговор.
Квиллер пошёл обратно домой, загрузил в сумку-холодильник напитки и лимонад и на машине доставил всё это на площадку. Вся троица сняла с себя рабочие передники, повалилась на землю под деревом – деревом Зака – и с благодарностью откупорила банки.
Сделав пару глотков, Эдди поставил своё питье на землю и стал карманным ножиком затачивать карандаш.
– Смотрю, вы часто затачиваете карандаш, – сказал Квиллер.
– Надо, чтобы карандаш был острым, когда измеряешь доски, – отозвался плотник, – или всё выйдет сикось-накось.
– Разве? Вот не знал… А где ваш пёс? Для него сегодня слишком жарко?
Двое помощников вопросительно взглянули на своего босса, а Эдди нахмурился и мрачно сказал:
– Он уже больше не придёт со мной. Какая-то грязная сволочь застрелила его прошлой ночью.
– Да что вы! – с наигранным удивлением воскликнул Квиллер. – Какая жалость! Что, его по ошибке приняли за дикого зверя?
– Нет, это не ошибка, – яростно произнёс Эдди. – И я готов убить падлу, которая это сделала!
Квиллер совершенно искренне выразил ему соболезнования, а затем сказал, что оставит сумку здесь и заберёт её позже.
Эдди проводил его до машины.
– Вы живёте вон в том амбаре? – спросил он. – Его построил один из моих предков, уже давно. А это был его фруктовый сад. Я вижу, вы неплохо оборудовали ваш амбар. Однажды я его обошёл, когда дома не было никого, кроме кота, пялившегося на меня в окно. Сначала я подумал, что это ласка.
– Хотите осмотреть его изнутри? – От Квиллера редко можно было услышать такое приглашение. Обычно он не поощрял зевак.
– Хочу ли я! Ещё бы! – воскликнул молодой человек. – Мы заканчиваем в четыре тридцать. Я подъеду к вам и привезу обратно вашу сумку.
– Отлично! И мы что-нибудь выпьем. – Квиллер умел разыгрывать гостеприимного хозяина.
Перед тем как двинуться по тропинке к дому, Квиллер вынул из ящика почту, испытав дурное предчувствие при виде объёмистого пакета из счётной конторы. Это предвещало налоговые осложнения, объясняемые непонятным языком на нескольких прекрасно отпечатанных страницах. Однако, когда он вскрыл конверт, оттуда выпал большой образчик шотландки – пледа клана Макинтошей. Он сразу распознал качество ткани: она была из чистой шерсти ярко-красного цвета. В сопроводительной записке от Горди Шоу указывалось, что пошив национального костюма-юбки в складку – осуществляют в магазине мужской одежды «Скотти». Кроме того, в конверт была вложена членская анкета Клана Макинтошей Северной Америки. Анкета оказалась несложной, вступительные взносы – низкими; принадлежность его матери к этому клану давала ему право на членство. Это то, что он хотел серьёзно обдумать, – членство, а не фасон юбки. Он оставил конверт на телефонном столике, чтобы тот обязательно попался ему ещё раз на глаза и подтолкнул к решению.
Квиллер намеревался весь день пробыть дома, ожидая телефонного звонка от Селии, которая сейчас находилась в пути и должна была позвонить ему, как только доберётся до Локмастера.