— А если из зрительного зала вдруг раздадутся выкрики и свист? — спросил Квиллер.
— Зрители будут проинструктированы, их предупредят, что кроме вежливых аплодисментов никакие изъявления чувств не допускаются, — объяснила Хикси. — Когда последняя кошка покинет сцену, тогда пусть свистят, кричат и устраивают овацию.
— А как нам следует одеться? — спросил кто-то.
— Как угодно, но цвет одежды должен быть нейтральным, предпочтительнее серый, коричневый, чёрный — такой, чтобы оттенить окрас вашей кошки.
— Ну а как с этим легким успокоительным?
— Каждому из вас будет вручен конверт с капсулой, дома перед шествием её надо открыть и посыпать порошком кошачью еду.
— А лишнего конверта у вас не найдётся? — раздался робкий голос. — Мне бы самой успокоительное не помешало.
На следующий вечер участники программы «Китти-Кэт» получили в своё распоряжение здание Дома оперы, а через двадцать четыре часа в нём собиралась праздновать открытие киноклуба Тельма Теккерей. Этому вечеру по разным причинам суждено было запечатлеться в памяти жителей Пикакса.
Тротуар перед входом в здание оперы застелили красным ковром. Над входом натянули парусиновый тент. Толпа газетных фоторепортеров топталась в предвкушении. Студенты колледжа в футболках с надписью «Китти-Кэт» отводили машины приехавших на парковку.
На концерт полагалось явиться в вечерних костюмах, поэтому зрители были в смокингах и в длинных платьях. Их рассаживали перед сценой за круглые столики, в удобные вращающиеся кресла. Потом новая стайка студентов в футболках «Китти-Кэт» разнесла по столикам шампанское в ведерках со льдом и расставила бокалы.
Когда свет в зале начал затухать, зрителей в своей непосредственной манере приветствовал Уэзерби Гуд, потом он уселся за пианино и сыграл «Котёнка на клавишах». Эту пьеску для разминки пальцев последние семьдесят пять лет играли в Мускаунти все дети, обучающиеся музыке.
Потом Ханна Мак-Леод спела песню на слова Ноэла Коуарда «Ну-ка, Чарли, догони меня». Квиллер прочёл лукавые стихи Т. С. Элиота о «джелли-кошках» и о знаменитых котах Голодранце и Хитролапом[21].
Наряженные в хвостатые костюмы танцовщики сплясали кошачью польку и джигу, а акробаты по-кошачьи попрыгали и покувыркались. В паузе между их выступлениями на авансцену вышел шестифутовый с лишком верзила — Дерек Каттлбринк, единственный в Мускаунти исполнитель кантри, и, настроив гитару, спел весьма оригинальную песенку, а именно:
И всё это время зрители заворожённо следили за разворачивающимися на экране сценами из жизни котят.
Затем сцена на миг погрузилась в темноту, зал заполнили мощные аккорды элгаровского марша, и неизвестно откуда исходящий голос объявил:
— В течение предстоящего шествия кошек просьба ограничиваться вежливыми аплодисментами.
И торжественное шествие началось. Тот же «невидимый» голос объявлял о каждой паре участников, вступавшей на сцену. Каждая пара медленно проплывала перед зрителями, не удостаивая вниманием их вежливые аплодисменты.
— Её честь мэр Аманда Гудвинтер и Квинси…
— Метеоролог Уэзерби Гуд и Гольф Стрим…
— Автор кулинарной колонки во «Всякой всячине» Милдред Райкер и Тулуза…
— Обладатель многочисленных призов, резчик по дереву Дуглас Бетьюн и Уинстон Черчилль…
— Доктор Диана Ланспик и Гипо…
— Управляющий гостиницей «Щелкунчик» Ник Бамба и Никодим…
— Профессора Дженни и Рут Кавендиш с Усси и Умми: сокращенно от Успокоения и Умиротворения…
— Школьный инспектор Лайл Комптон и Сократ…
— Директор публичной библиотеки Полли Дункан и Брут…
— И последние, но на деле главные: журналист Джеймс Макинтош Квиллер и Као Ко Кун!
Вежливые аплодисменты переросли в овацию, весёлые замечания перешли в одобрительный рев. Кто-то выкрикнул:
— Крутой Коко!
Кот, восседавший на плече Квиллера, встревоженно смотрел в тёмный зрительный зал. И вдруг, ослепленный огнями рампы, он взмыл в воздух, вырвав из рук хозяина поводок, метнулся со сцены на столики первого ряда. Визг и вопли только перепугали его ещё больше, и, таща за собой поводок, он полетел через зал, перескакивая через головы сидящих, приземляясь на спины и плечи, опрокидывая бутылки с шампанским и бокалы.
— Заприте двери! — взревел Квиллер.
Наткнувшись на препятствие, кот повернул назад, галопом пронесся по другому ряду столиков, по головам и коленям сидящих и неожиданно замер на месте.
— ВКУСНЕНЬКОЕ!!! — рявкнул Квиллер, и Коко, сделав новый круг по головам и плечам, вернулся на сцену.
К тому времени как Квиллер поймал обезумевшего кота, других уже увезли по домам, и за кулисами на столе возвышалась груда украшенных стразами поводков и ошейников. Квиллер приобщил к ним поводок Коко и засунул того в корзину — ждать, когда хозяин поможет остальным организаторам с уборкой.
Хикси, Мак-Леоды и Мэвис Адамс подбирали пустые бутылки и бокалы. К счастью, ничего не разбилось, да и луж от опрокинутого шампанского не оказалось. Требовалось только расставить по местам столики и стулья.
— Ну, этот Коко! Вот мастер производить фурор! — восхищалась Хикси.
— Вряд ли его номер пойдёт на пользу программе «Возьмите котёночка», — сердито проворчал Квиллер.
— А ты давал ему успокоительное?
— Подсыпал порошок в его еду, как ты велела, — ответил Квиллер.
И внезапно похолодел. Швырнув корзину с котом на заднее сиденье, он стрелой помчался к себе в амбар. Приехав, он, даже не забрав Коко из машины, бросился в кухню изучать стоящие под столом кошачьи миски.
Обе были чисто вылизаны. Не перепутал ли Коко миски? И где Юм-Юм? Квиллер нашёл её на коврике перед камином: Юм-Юм лежала на боку, словно испустив дух. Квилл позвал её по имени, и она, чуть приподняв голову, посмотрела на него остекленевшими глазами… Всё ясно! Коко почуял, что в еду что-то подмешано, оттолкнул Юм-Юм от её миски и нагло сожрал её порцию, а она заглотала угощенье с успокоительным, предназначенное Коко. Новая еда ей понравилась!
Через несколько минут из Индейской Деревни позвонила Полли.
— Квилл! Что случилось? Ты забыл дать Коко успокоительное?
— Полли, ты не поверишь! — начал объяснять Квиллер. — Сиамцы никогда не путают миски. Миска Коко всегда стоит справа, а он прекрасно разбирается, где право, где лево, но тут он учуял в своей еде что-то подозрительное. Уж не знаю как, но он заставил Юм-Юм поменяться местами, и она умяла не только успокоительное, но и всю большую порцию Коко. Теперь валяется без задних ног!
Первая неделя существования киноклуба была отмечена невиданным для Мускаунти ураганом. Согласно метеосводке, атмосферный фронт, несущий непогоду, завис над Канадой, с каждым днём набирая силу. Поэтому Буши отложил предполагавшийся круиз с Тельмой, Дженис и их гостем, а Квиллер пораньше забросил в редакцию очередной материал для своей колонки и спокойно обосновался у себя в амбаре, но сиамцы нервничали.
И вдруг позвонил Симмонс.
— Квилл, вы очень заняты? Дело в том, что Тельма просит меня завезти вам кое-что.
Через пять минут зелёная машина Тельмы уже въехала во двор амбара.
— Ну как вам живется над каретным сараем? — поинтересовался у гостя Квиллер.
— Отлично! Уезжать не хочется.
— Пока и спешить некуда, — успокоил его Квиллер, — помещение свободно весь май. Ну, располагайтесь… Как насчёт глотка виски?
— Не помешает! Скорей, поможет. — И Симмонс вручил Квиллеру полиэтиленовый пакет.