Три раза «о». Можно подумать, брат-подполковник уже завтра собрался в рай переселяться. Он еще и меня переживет, и эльфийку эту. Он всех нас переживет.
Гром – человек нужный. Всем нужный. Есть у него одно замечательнейшее качество – он умеет хранить тайны. И не умеет их выдавать. Поэтому я, например, могу иметь с ним дело совершенно спокойно – Гром не заложит меня никому и никогда. Он не может этого сделать. Просто не способен. Этим замечательным качеством его наделили в славные времена Великой стройки Рая на Земле. Магов, способных распутать наложенные на него чары, во всем мире не наберется больше десятка – а после развала СССР они как раз по всему миру разбросаны.
А человек, который не может предать, в наше смутное время ценится ох как высоко.
– Ты уж извини, Сева, что приходится два раза подряд тебя беспокоить, – смущенно проговорил Гром. – Но тут заказ поступил. Не то чтобы сложный, но деликатный, а главное, срочный. А у меня, как на грех, кроме тебя, из настоящих мастеров никого под рукой нету.
– Кто? – спросил я.
Гром протянул мне сложенную вдвое газету.
– Ха. – На первой странице, рядом с аршинными буквами заголовка «Независимый журналист разоблачает» красовалась безнадежно испорченная зеленой краской физиономия.
– Парамонов В.С., – прочитал я вслух надпись под рисунком. – Ну и ну. Он же вполне официальное помойное ведро для слива компромата. Задницу подставляет всем поровну. Кому ж это он не угодил?
– Зарвался господин Парамоша, – пояснил Гром. – Стыд и совесть он уже давно потерял, если они у него отродясь были, а вот чувство меры – недавно. За что и поплатится... вскорости.
Я приготовился слушать. Информацией подполковник делился щедро – той, понятно, которой считал возможным поделиться, – и, самое ценное, информация эта была достоверной. Гром мог не сказать что-то, и «что-то» весьма важное, но говорил он только правду, по крайней мере то, что сам считал таковой.
– Господин ВэЭс, – начал Гром, – решил подзаработать по-крупному. В ближайшие дни он выдаст на-гора серию убойнейших, действительно убойнейших материалов. По никелевому делу. Помнишь такое?
– Не очень.
– Скандал был четыре месяца назад, – напомнил Гром. – Газетеры, эфирник, даже специальные слушанья в Госдуме проходили.
– Кажется, припоминаю. – Там вроде бы был замешан Синдикат норильских кобольдов и еще кое-кто. – Сколько там сперли – миллионов сорок?
– Золотыми – около того, – кивнул Гром. – Как ты понимаешь, такая сумма произвела большое впечатление на всех, кроме тех, кому досталась, и костер тлеет до сих пор. И стоит В.С. Парамонову хорошенько дунуть – полыхнет до небес.
– Ему что, в самом деле сдали кого-то? – удивился я.
– Вот это-то и есть самое интересное, – улыбнулся Гром. – Господину Парамонову сдали компромат на корсуньских. Хотя на самом деле корсуньские в этой операции осуществляли только общее прикрытие, по своей линии. И досталось им процентов семнадцать от общей суммы, никак не больше.
– Ха! – повторил я. – И кто ж это посмел поднять лапу на хохлов?
– Гаримовцы, – спокойно произнес Гром. – Они с корсуньскими еще с прошлого лета любимые враги, а тут еще недавно грохот приключился – у подопечного купца пылевсоску рванули, свежеотстроенную. Кто конкретно рванул – один бог знает, но гаримовцы решили, что корсуньские.
– Ясно. – Я на всякий случай заглянул в чашку и удостоверился, что чай не возникает в ней сам собой.
– Сложность заказа, – невозмутимо продолжил Гром, – состоит в том, что его надо исполнить как можно быстрее. Как говорили...
На моей прежней работе – вчера!
– ...На моей прежней работе – вчера.
– Охрана? – быстро спросил я.
– Магическое прикрытие господина Парамоши обеспечивает некий магистр Обдунир. Знаком тебе такой?
– Слышал. Заговоры-амулетики?
Интересно, фамилия его происходит от реки Андуин или глагола «дурить»?
– Есть еще и личка.
– Сколько и откуда?
– Один. Из охранного агентства «Чингисхан»?
– Один? – удивился я. – Точно?
Кумыса они, что, в этом «Чингисхане» перебрали? Один охранник может разве что пьяных домовых в подъезде шугануть.
– Один, – подтвердил Гром. – Я понимаю, выглядит подозрительно, но так и есть. Скорее всего, Парамонов просто-напросто пожадничал.
Я вздохнул. Нет, таких, как В. С., убивают не киллеры. Их губит собственная жадность.
Гром наконец допил свою чашечку и вопросительно посмотрел на меня.
Я задумался. Два заказа подряд – это, конечно, чересчур. Может подняться нежелательный шум. Тем более убийство газетера. Тут уж шакалы пера и папируса такой вой подымут, что хоть уши затыкай. Да и гаримовцы – твари злопамятные. Хохлы, правда, тоже.