Он и думать забыл о своём детском приключении. Иногда только было скучновато, хотелось чего-то нового, но он отгонял прочь эти мысли. Ему стало казаться, что это был просто детский сон. Знал бы он, как ошибается…
Глава 3. Ссора и неожиданное примирение
«Пора бы поесть», – подумал Кот, но, подойдя к миске, ничего в ней не обнаружил. Просить Кот не умел, а мяуканье считал ниже своего достоинства.
Он укоризненно взглянул на родителей и вдруг вспомнил, что они не разговаривают друг с другом уже несколько дней и им совершенно безразлично, ел Кот или нет. Тогда он решил, что нужно как-то привлечь внимание, а то голод давал знать о себе всё настойчивее. Он сел и стал пристально смотреть маме в глаза.
Мария Петровна поняла, что в ссоре они забыли купить Коту поесть, и положила в миску овсяной кашки, оставшейся после Ваньки.
Большего унижения Кот не испытывал никогда! С трудом проглотив это месиво, он с оскорблённым видом удалился.
Кот очень страдал от отсутствия внимания. Всем было не до него. Никто его не гладил, не расчёсывал, не тискал и не покушался на его усы. Ванька ходил грустный, потерянный и никак не мог придумать, как помирить родителей. Все его попытки ни к чему не приводили, родители его не слушали и отмахивались от него. Иногда даже выгоняли из комнаты. Дома было очень грустно.
Когда в следующий раз всё повторилось, включая вчерашнюю овсяную кашу в миске, ноги сами привели его к разбитому окну в кладовке у края «колодца». Зажмурившись, Кот ринулся вниз.
На сей раз приземление было более болезненным, чем в детстве. Мало того, что Кот ударился о землю, так ещё в ту же секунду увидел над собой копыто лошади, от которого чудом увернулся, чуть не попав под колесо телеги. Вывернувшись из-под колеса, он оказался в луже гнилых смрадных помоев, в которых лежал человек в лохмотьях.
Рядом стояла огромная грязная собака с пеной на морде и жутким оскалом, которая тут же бросилась на Кота. Всё было настолько неправдоподобно и ужасно, что у Кота помутнело в голове. Он выбрался из лужи с помоями, грязный, весь в рыбьей чешуе, испуганный, и изо всех кошачьих сил бросился удирать, слыша за спиной клацанье зубов страшной собаки. Пересекая невероятно огромную грязную площадь, он увидел, что из открытого окна спущены какие-то тряпки, по которым он стремглав взлетел в дом. Собака осталась лаять под окнами. А Кот, упав на каменный пол, впал в забытьё.
В действительность его вернули давно забытые ощущения из раннего детства: его гладили люди, от которых исходили необыкновенные тепло и свет. Он, как и несколько лет назад, просто купался в потоках любви. В одно мгновенье Кот вспомнил всё и с ужасом оглядел себя. Но он был чистый, шерсть лоснилась, и никаких следов помоев на ней не было.
Людей он не помнил, но доброта и любовь, идущая от всех и каждого, были те же. Как и в детстве, Кот в наслаждении закрыл глаза, желая, чтобы эта минута продолжалась вечно.
– Ну, здравствуй, ученик. Ты забыл, наверное, наши наставления? – спросил старец.
Тут только Кот вспомнил, что приходить туда можно только в крайних случаях, которые необходимы как воздух.
«Так вот откуда все эти ужасы: жёсткое приземление, грязь, вонь, страшная собака, – дошло до Кота. – Значит, я не очень сюда хотел! А почему тогда я сюда попал? И что мне делать? Как помирить родителей? Как помочь Ваньке?»
Кот, вспомнив, что умеет разговаривать, стал задавать кучу вопросов, чем вызвал улыбки собравшихся.
– Пока, к сожалению, мы не можем ответить на твои вопросы. Ты не поймёшь ответов, а если и поймёшь, то не сможешь рассказать людям. Говорить ты можешь только здесь, а у себя ты можешь мяукать. Но и мяукать можно по-разному, – заметил самый старый из всех.
– Ну, всё, иди домой. Я надеюсь, ты помнишь, как это сделать. А дома попробуй сам найти выход из ситуации, – сказал старец.
Кот зажмурился, представил дом, и… открыл глаза у себя в любимой корзинке. Не поленившись, он пошёл в комнату к родителям, которые сидели по углам и по-прежнему не разговаривали.
И тут Кота осенило, что нужно начать мяукать. Он открыл рот и стал орать: «Ай-йай-йай, мяй, ой-йой-йой, маууу, аууу». Он вложил в эту «арию» всю свою исстрадавшуюся кошачью душу, глаза его выражали тоску оттого, что его не могут понять.
Родители всполошились, забыв о ссоре.