Я посмотрела на сцену внизу. Не так уж и высоко, сказала я себе. Я приземлюсь на все четыре конечности…
Я подняла передние лапы. Выгнула спину. Оттолкнулась задними лапами.
И прыгнула с верхушки лестницы.
16
Я слышала, как все, находившиеся внизу, вскрикнули в унисон. Падая, я видела, как из рук мистера Кинса вывалился пюпитр. Видела, как распахнулся рот Райана. Он вскинул руки, словно в попытке меня поймать.
Я тяжело приземлилась на четвереньки.
Боль пронзила все тело.
Я перекатилась на спину.
И потрясенно ахнула.
Зачем я это сделала? Зачем, черт возьми, спрыгнула с вершины лестницы?
Неужели я лишилась рассудка?
— Помогите ей! — завизжал кто-то.
Зал огласили испуганные крики.
— Она упала?
— Она спрыгнула?
— С ней все в порядке?
— Кто-нибудь, вызовите «скорую»!
Я увидела, что Райан, Фредди и несколько ребят-рабочих бегут ко мне. Но я не стала их дожидаться. Я вскочила на ноги и сбежала со сцены.
Оттолкнув на бегу стоявшую на пути Дженни, я вылетела в проход между рядами кресел.
Я слышала, как все кричали мне вслед. Но я не остановилась. Я не хотела отвечать ни на чьи вопросы. Я не хотела объяснять, зачем я спрыгнула.
Потому что сама не знала, зачем.
Я понимала, что ничего не смогу объяснить. Весь день я чертовски странно себя вела. Начиная с завтрака. Мне было не по себе. Я сама себя не узнавала.
Я понимала, что мне следует где-нибудь уединиться и хорошенько все обдумать. Но сначала надо узнать, зачем маме понадобилось звонить мне в школу.
Тяжело дыша, я ворвалась в кабинет директора. Телефонная трубка лежала на столе Дженни рядом с аппаратом. Я схватила ее.
— Привет, мам. Это я, — проговорила я, задыхаясь.
— Элисон, почему ты так запыхалась? — встревожилась мама.
— Я спрыгнула с лестницы! — выпалила я. — Это… это было так странно, мама. Я почему-то подумала, что приземлюсь на все четыре лапы…
Я ждала ответа. Но услышала лишь, как она выговаривает что-то Таннеру. Прошло несколько секунд, прежде чем она снова взяла трубку.
— Извини. Я тебя не слышала. Таннер вечно вмешивается, когда я разговариваю. Что ты там говорила?
— Э… ничего. — Мне расхотелось что-либо объяснять. — А в чем дело? Почему ты звонишь?
— Мне нужно, чтобы ты вернулась домой и посидела с Таннером, — ответила мама. — Нам с твоим папой нужно срочно проведать мою сестру. Там что-то очень важное. Ну, ты же знаешь тетю Эмму. Она явно чем-то взволнована.
— Так ты хочешь, чтобы я вернулась домой прямо сейчас? — уточнила я.
— И как можно скорее, — сказала мама. — Я не хочу оставлять Таннера одного. У него снова одно из этих его «настроений».
Она вздохнула.
— Бедняжка. Думаю, он чего-то испугался в школе или еще где-нибудь. Весь на нервах.
Мне очень не хотелось возвращаться в зрительный зал. Не хотелось отвечать на расспросы. Так что я была рада, что мне представился повод уйти.
— Уже иду, — сказала я.
Мама выбежала из дома, как только я вошла.
— Сделай сэндвичи или что-нибудь такое, — бросила она мне, забираясь в машину. — Постараюсь обернуться пораньше.
Таннер и впрямь был в одном из своих «настроений». Он сидел на полу в своей комнате и смотрел по телевизору мультики. Я попыталась его разговорить. Но он только бурчал в ответ.
Я присела на пол рядом с ним. Он, насупившись, отодвинулся.
— Хочешь телик посмотреть? — спросила я.
— Наверное, — отозвался он, не сводя глаза с экрана. Потом повернулся ко мне. — Давай досмотрим ту киношку?
— Ни за что! — отрезала я. — Эта «киношка» напугало тебя до смерти, помнишь?
Он скрестил руки на щуплой груди:
— Тогда буду смотреть мультики.
— Ну и чудесно. Дай мне знать, когда захочешь ужинать, — сказала я.
— Не хочу ужинать, — заявил он. — Все равно ты не сумеешь сготовить ничего путного.
До чего вредный!
Как только минуло шесть, он передумал.
— Что на ужин? — спросил он. — Есть охота.
У меня тоже урчало в животе. Страшно хотелось огромного сэндвича с тунцом. Но по дороге на кухню я вспомнила, что уничтожила все запасы тунца еще за завтраком.
— Пожалуй, выпью блюдечко молока, — пробормотала я.
— Чего? — вытаращился на меня Таннер. — Можно мне бутерброд с арахисовым маслом и желе?
— Ну да, — ответила я.
— Только чтоб совсем чуть-чуть желе, — уточнил он.
— Знаю, знаю, — простонала я. У Таннера есть свои правила на все случаи жизни. Если положить ему в сэндвич слишком много желе, он попросту не станет его есть.