Кристалл увлекала меня за собой по длинному коридору. Наконец, она остановилась перед закрытой дверью.
Я слышала завывания призрачных котов перед домом. И воинственные вопли Рипа.
— Ты сможешь мне помочь? — повторила я.
Кристал отворила дверь. За ней я увидела лишь непроглядную темноту.
— Только Мама может помочь, — прошептала Кристал. — Только Мама может спасти тебя от него.
В прихожей послышались глухие удары. Кошачьи стоны и вой сделались громче.
Неужели кошки уже ворвались в дом?
Кристал щелкнула выключателем; вспыхнул свет. Я увидела деревянные ступени, ведущие вниз.
— Быстрее, — скомандовала Кристал.
Я ничего не понимала.
— Мне спуститься? — спросила я. — Но… где же твоя мама?
— Внизу, — ответила Кристал. Она оглянулась на длинный коридор. — Скорее. Только Мама сможет тебе помочь. Только Мама знает, как справиться с Рипом.
Я посмотрела на крутые ступени, уходящие вниз. В тусклом сером свете мне была видна лишь каменная подвальная стена внизу.
По спине пробежал холодок страха. Я все не решалась идти.
— Твоя мама там, внизу? — спросила я.
Кристал кивнула.
— Не бойся, Элисон. Я пойду с тобой. Я помогу тебе.
Я тяжело вдохнула. На лестнице не было перил. Никаких ограждений. Не за что было держаться.
Мои ноги до сих пор дрожали после долгого, отчаянного бегства с кладбища домашних животных. Меня опять затрясло.
— Живее! — скомандовала Кристал.
Я сделала шаг. Затем другой. Медленно, осторожно, я начала спускаться в подвал.
Кристал двигалась чуть позади, заботливо придерживая меня под руку.
Когда мы, наконец, оказались внизу, я выпустила ее руку и огляделась по сторонам. Две флуоресцентные лампы тускло мерцали на потолке, заливая длинное подвальное помещение зеленовато-серым светом.
Посреди комнаты находился длинный стол, заставленный колбами, змеевиками и прочим причудливым лабораторным оборудованием. У стены выстроились ряды таинственных механизмов, соединенных между собою длинными кабелями и облепленных датчиками, циферблатами и проводками.
— Это Мамина лаборатория, — тихо промолвила Кристал.
— Так она ученый? — спросила я.
Кристал не ответила.
Вместо этого она сложила ладони рупором и прокричала:
— Мама? Мама?
Ее голос эхом отозвался в каменных стенах.
Я услышала кашель. Вслед за тем в подсобном помещении что-то громко зашуршало. Потом послышались медленные, шаркающие шаги по бетонному полу.
— Мама — единственная, кто может тебе помочь, — повторила Кристал, держась рядом со мной. — Мама уже имела дело с Рипом… и всеми жизнями Рипа.
— Что? Так значит, Рип действительно мертв? — прошептала я. — Я видела его могилу и… — Мой голос сорвался; шаги сделались громче.
Я ждала, затаив дыхание. Неужели мама Кристал действительно сможет защитить меня от зловещего кота и его призрачной свиты?
В конце длинного помещения возникла сгорбленная фигура.
— А вот и Мама, — объявила Кристал.
Я прищурилась, пытаясь разглядеть ее в тусклом сером свете.
А потом открыла рот и в ужасе завизжала.
24
Я зажала ладонью рот, обрывая крик. И в страхе попятилась к стене.
Лицо у Мамы было вполне человеческое — красные губы, изящный нос, темные, овальной формы глаза.
Но из-под длинных седых волос, свисавших с головы неряшливыми прядями, торчали два заостренных кошачьих уха. А из щек пробивались пучки длинных белых кошачьих усов.
Она приближалась к нам, неуклюже волоча ноги. На ней был мешковатый черный свитер и длинная красная юбка.
Правую руку — человеческую руку! — она держала на поясе. Но из левого рукава ее свитера торчала кошачья лапа, оканчивающаяся острыми когтями.
Из дыры в юбке высовывался пушистый кошачий хвост. Когда она подошла достаточно близко, я увидела, что тыльная сторона ее шеи поросла густой шерстью.
— Ой-й-й! — Я не смогла сдержать стон ужаса.
Полу-женщина, полу-кошка.
Мама Кристал была наполовину человеком, наполовину животным.
— Иногда… моя внешность шокирует людей, — проговорила она, проходя мимо Кристал. И вдруг мяукнула.
Я поперхнулась.
— Я… я…
Она подошла вплотную. Слегка наклонилась. Взяла меня за руку. Она опустила голову и ее кошачьи усы защекотали мою кожу.
— Прекратите! — заверещала я, когда она приоткрыла рот и провела шершавым языком по моему плечу. — Пожалуйста, прекратите!
Она отступила назад; на ее лице проступила искренняя обида.