Она огляделась, отыскивая Инфор.
Подними руку с браслетом, и Инфор ответит на любой твой вопрос. Ведь Инфор — это частица МЭМ, его голос, а МЭМ знает все.
Зита никогда не задумывалась, кто и когда выдал ей ее почти невесомый полупрозрачный браслет — неуничтожимый, неснимающийся, прохладный. Просто она всегда помнила его на руке и всегда носила. Он был привычен, как облака на небе, как башни МЭМ, как океан. Он был ее частицей, ее продолжением. Хочешь сменить работу? Подними руку: МЭМ через Инфор предложит тебе массу увлекательных занятий. Хочешь побывать в Каскадных горах, в Арктике, на Фолклендах? Подними руку: МЭМ через Инфор подскажет, как проще и удобнее это сделать. МЭМ всегда выручит и поможет. МЭМ видит тебя, слышит тебя, заботится о тебе. С браслетом на руке ты всегда в системе МЭМ, с браслетом на руке ты не имеешь никаких проблем. Требования либеров отключить человечество от МЭМ, вернуть людям самостоятельность — игра. Этих игр Зита не принимала.
Проблема личностных контактов. Общая школа нуждается в реформах. Хриза Рууд за дискуссию.
Десять лет назад Мегаполис показался Зите кипящим котлом. Он и сейчас был весь в движении, но его динамика, несомненно упала. Правда, почему на улицах так мало мужчин? Почему не каждый оглядывается на нее? Почему вон тот одинокий человек на террасе кафе даже поднял воротничок рубашки?
Судьба синтезатора решится общим голосованием. Ждан Хайдари противобщего голосования. Дом Науки: синтезатор открыт для всех.
Великое создание — синтезатор Это и есть вечная, наконец овеществленная мечта — истинно безотходное производство. Вводи в синтезатор то, что имеешь, и получай на выходе то, что хочешь.
Впрочем, она, конечно, упрощает. Сырье следует тщательно подбирать, иначе получишь на выходе медное золото или деревянный камень. Говорят, бывало и такое. Но Зита за массовое производство синтезаторов. Зачем тут голосование? Зачем эта пятилетняя проверка на «Гелионисе»? Всеобщее распространение такой машины не может не отразиться на состоянии мировых дел, но ведь если и отразится, то только в лучшую сторону… Нет, нет! Ри Ги Чен и доктор Хайдари не зря занимают свои места в первой десятке индекса популярности. К тому же, создав, может быть, самую замечательную машину века, они нисколько не потеснили в десятке любовь Зиты — Хризу Рууд. Хриза Рууд — над ними. Уже одно это внушало Зите интерес к создателям синтезатора. А высвобожденное синтезаторами время… Скажем, биокомплексы, вроде того, где она работает, станут ненужными… Так учись! Проблема свободного времени давно решена. Учись владеть компьютером, синтезатором, голографическим конструктором, подчиняй себе неведомое, освобождай себя от опеки биороботов и людей. Если ты умеешь подбирать ключи к генетическому коду своего биоробота или к непостижимой логике подчиненных тебе машин, твой индекс популярности мгновенно вырастает. А каких ценностей еще желать? Разве уровень твоей необходимости обществу — не самая главная ценность?
Остановившись у Инфора, Зита машинально ткнула пальцем в контролер Индекса популярности.
«На общем уровне».
Ну да! Зита вздохнула. Ну да, она еще ничего такого не изобрела, она не побывала в космосе, не родила сына. Чего вздыхать? Разве она ожидала какого-то другого результата?
Зита рассмеялась.
Она ни в чем не чувствовала себя ущемленной.
Кусок яркой и легкой ткани свободно охватывал ее плечи и бедра, теплый ветерок, налетая, перебирал рыжеватые волосы. Она чувствовала себя юной, свободной Она хотела движения, она хотела, чтобы все вокруг кипело.
Светлый мир, светлый!
Она, конечно, не все понимает в тех проблемах, что постоянно ставят перед человечеством все эти Хайдари, Чеди, Гумамы или, скажем, либеры, но зачем, собственно, ей все это понимать? Разве нет МЭМ? Возникнут сложности — МЭМ поможет. МЭМ — воплощение опыта всей человеческой истории. В конце концов, дело не только в твоем личном интеллекте. Всем этим Хайдари, Чеди и Гумамам, столь блистательно необходимым человечеству, она всегда предпочитала и предпочитает Хризу Рууд — Настоятельницу Общей школы.
Общая школа…
Единственное, что портило ей настроение, — воспоминание об Общей школе.
Она вдруг явственно увидела малышей. Их ведут на прогулку. Над ними гвалт, над ними небо бездонное.
Сердце Зиты заныло.
Не надо сейчас об этом.
Сирены Летящей. Ошибка группы Морана. Особое мнение палеонтолога Гомера Хайдари.
Ага, это о Второй звездной.
Зита, как все, радовалась возвращению Второй звездной, но ведь это случилось почти два года назад. Честно говоря, Зита уже малость подзабыла о том, что рядом с ней живут сейчас люди, необыкновенные хотя бы тем, что они и впрямь побывали там — в мертвом холоде, в мертвой пустыне, в абсолюте холода и пустоты.
Сирены Летящей. Судьба Дага Конвея. Особое мнение палеонтолога Гомера Хайдари. Расшифровка на любом Инфоре.
Моран… Даг Конвей… Гомер Хайдари… Даже сами имена звучали как-то не так…
«Ну да, — уверенно сказала себе Зита, — как они могут еще звучать? Сунули людей в титановую коробку и выпихнули на несколько лет в пустое пространство. Они, наверное, не понимают Земли — прелести прибоя, прелести закатов. Они, наверное, боятся Солнца, ведь Солнце для них прежде всего — источник жестокого излучения…»
Странные люди.
Зита даже расстроилась, так ей стало жаль участников Второй звездной.
Задумавшись, она медленно шла по узкой аллее Центрального парка. Центральный парк — это только название, вряд ли следует смотреть на него как на некий, даже условный, центр Мегаполиса. Если быть точным, Центральный парк — всего лишь часть территории Института человека. Вон те здания, что террасами поднимаются по холму, это и есть комплекс института, в котором созданы такие необычные машины, как Мнемо и синтезатор.
Зита смотрела на институт с почтением.
А сирены Летящей?
Зита присела на пластиковую скамью, уютно окруженную кустами сирени. Она жалела участников Второй звездной. Участников Первой звездной она тоже жалела, но те хоть, кажется, не понаделали там ошибок. Она глазами отыскала экран Инфора — юн он, чуть левее скамьи.
Сирены Летящей…
Она улыбнулась, отметив, что непроизвольно села так, как обычно это делает Хриза Рууд. Зита всегда старалась подражать этой невероятной, этой восхитительной женщине. Левая рука на колене, правая — на запястье левой, голова чуть откинута, рыжеватые волосы густо рассыпались по плечам.
И глаза…
Зита хорошо знала, какие у нее глаза. Про такие глаза говорят — бездонные. У ее сына будут такие.
Поднять руку?
Она подняла. Экран Инфора вспыхнул.
Диктор (может, биоробот, а может, действительно кто-то из тех, кому нравятся такие занятия) глянул на Зиту восхищенно. Она сделала правильный выбор, он ответит на любой вопрос! Глаза диктора (или биоробота) были полны неподдельного, настоящего восхищения: да, да, сведения Зиты верны. Вторая звездная — это несколько лет пути во тьме, в космическом холоде, а конечная цель — одна из планет звезды Летящая Барнарда.
Зита это знала.
Диктор восхищенно кивнул: да, он видит, что Зита знает немало. Что же касается группы Морана, она состояла из трех космонавтов: сам Франс Моран, астроном, Даг Конвей — биолог, Гомер Хайдари — палеонтолог. Именно они высаживались на боте на планету Ноос — четвертую планету Летящей Барнарда.
Зита нетерпеливо мотнула головой. Это она знает. Она хочет подробностей.
Диктор понял Зиту: на экране высветились лица, чем-то неуловимо похожие, хотя и не одинаковые. Даг Конвей — белобрысый, голубоглазый, явно с Севера. Франс Моран — круглолицый, медлительный, откуда-нибудь из Бретани. Наконец, раскосый по-азийски Гомер Хайдари.
— Да, да, это они, — пояснил диктор. — Это они высаживались на Ноос. Замечаете, в их глазах таится напряжение? Практически невозможно снять его, космос вселяется в человека навсегда. Правда, это делает их похожими? Но это они, именно они, — напомнил диктор, — впервые за всю историю человечества обнаружили в горных породах чужой далекой планеты нечто вроде окаменевших спор. И это они открыли сирен на Ноос.