Как только я вынул сумку, кот пришел в ужас, хотя я был уверен, что он в жизни не сталкивался с такой вещью. Каким-то образом он понял, что я затеваю что-то подозрительное и, что бы это ни было, оно связано с этой дурацкой штукой. Мне сразу же стало ясно, что у него не только нет ни малейшего желания забираться в сумку, но он не захочет даже рядом находиться.
Я соображал, как мне справиться с этой задачей, и вспомнил вычитанный где-то совет: прежде чем вы попытаетесь запихнуть кота в сумку, кот должен быть уверен, что, во-первых, он с ней уже знаком, во-вторых, что он мог бы с ней и подружиться. Надо дать ему поиграть с сумкой или даже внутри нее, для этого надо положить туда одну из его игрушек. И хорошо бы все это сделать значительно раньше, чем вы даже подумаете о том, чтобы его куда-нибудь в ней отнести.
Разумеется, заранее я ничего не сделал, а теперь было слишком поздно. Я вспомнил случай, произошедший с моей подругой, телезвездой Пией Линдстрем. У мисс Линдстрем было два кота, и она отправилась с ними к ветеринару, причем один кот находился в сумке, а второй - под мышкой у мисс Линдстрем. Первый кот, рассказывала она, вообще не реагировал на сумку, а второй - реагировал слишком бурно. Никакими силами его нельзя было заставить забраться в сумку. Даже когда два человека пытались его туда засунуть - один держал кота, другой сумку, - кот все равно вырвался.
Таким образам, Пия отправилась к ветеринару так, как всегда и везде ходила с котами, - один в сумке, Другой под мышкой.
Ветеринар, увидев всю компанию, решил, что либо коты не ладят, либо Пия типичная взбалмошная телезвезда. Он решил ей помочь.
- Я возьму одного вашего кота, - сказал он. - У меня в соседней комнате есть лишняя сумка.
Мисс Линдстрем вскочила.
- О, нет! - воскликнула она. - Пожалуйста, не беспокойтесь. Кот не полезет в сумку.
Но ветеринар не желал слушать возражений.
- Ерунда, - сказал он, взял кота и унес его в другую комнату.
Мисс Линдстрем проводила его взглядом и услышала, как хлопнула дверь.
То, что донеслось до нее потом, было похоже на начало Третьей мировой войны. Раздался грохот падающих стульев, столов и всевозможных предметов, рушащихся на пол. Из комнаты доносились ругательства и кошачий вой. И в конце концов наступила тишина.
Дверь открылась. Вышел ветеринар с сумкой в руке. Его рубашка была разодрана в клочья, руки окровавлены. С сумкой все было в порядке, но кота внутри не наблюдалось. Как солнечный зайчик, он скользнул мимо ног доктора и вспрыгнул на колени к мисс Линдстрем.
Ветеринар опустил сумку на пол, но на порядочном расстоянии от Пии и ее кота.
- Похоже, - сказал он, тяжело дыша, - ему не очень нравятся сумки.
- Да, - сказала Пия, поглаживая кота, - не нравятся.
Конечно, соображая, как посадить кота в сумку, я решил не прибегать к насилию и, немного понаблюдав за котом, надумал все превратить в игру. Для начала я поставил сумку поближе к нему, опустился на четвереньки и показал ему, какая она огромная и как можно из нее выглядывать. Чтобы продемонстрировать это, я засунул голову внутрь и выглянул наружу из-под слюдяного козырька. Я даже подумывал о том, чтобы что-нибудь там съесть. Но сообразил, что в условиях принудительного поста это было бы слишком жестоко. И тогда я попытался показать ему, как там уютно, особенно с мягким одеялом в качестве подстилки. Но кот не выказывал ни малейшего интереса и хотя явно прислушивался к моим словам, однако не желал сделать самого главного - подойти к сумке хоть на шаг.
Я посмотрел на часы - время было на исходе. Я быстро схватил кота, поднял и прежде, чем он понял, что происходит, опустил его в сумку. Другой рукой закрыл крышку и запер сумку.
Кот смотрел на меня изнутри мрачным, горестным взглядом и явно задавал мне три вопроса. Разве мало того, что я пытался ввести его в заблуждение? Неужели я позволил себе совершить типичный человеческий поступок - применить грубую силу? И не вынашиваю ли я, вдобавок к подобному предательству, еще более грязных планов?
Я отказался отвечать на его вопросы. Надел пальто, взял сумку, шагнул к двери, вышел и вызвал лифт. Спускаясь в лифте и направляясь к гаражу, я хорошо понимал, что чувствует мой кот: сейчас его отправят назад, туда, откуда взяли. Чтобы нейтрализовать эти горестные рассуждения, я открыл верх сумки, поставив ее рядом на сиденье автомобиля, и притронулся к нему. Я хотел внушить коту, что мы едем не туда, где он жил прежде, но в то же время не давал ему ни малейшего шанса выбраться и получше рассмотреть пейзаж за окошком. Я был уверен, что мне ни за что не удалось бы запихнуть его обратно в сумку.