Но на этом все закончилось, теперь только Па Рис будет занимать все его мысли, а потом супруга и детки. Но Па Рис будет всегда первым. Жалко, что без Ше Ры. Джеймс вздохнул…
За пятнадцать минут до окончания рабочего дня возле стола Джеймса нарисовался секретарь начальника Пикетта и передал требование от него, чтобы тот зашел для серьезного разговора. Джеймс поморщился — знал, он эти «серьезные» разговоры ни о чем, а дома его ждал голодный котенок. Но сегодня разговор мог быть не более пятнадцати минут, согласно часам висевшем на стене. После окончания рабочего дня господин Пикетт больше не начальник ему. И под его руководством он больше работать не станет — лучше милостыню просить, чем есть с «этой помойки». В конце концов, он мойщиком посуды пойдет, но работать в фирме не будет.
— Господин Петерс, — без предисловий начал выдавать задание на завтра начальник, — вам придется навестить офис господина Бакленда.
— Я был у него совсем недавно, — уверенно ответил Джемс, перебирая листки с техническим заданием, опять целая пачка. — У него все работало.
— У него что-то там сломалось, и настроить кое-что надо, — отозвался господин Пикетт. Он был несколько напряжен — они с Джеймсом нелицеприятно поговорили сегодня утром по поводу неоплаченной им прошлой такой же заявки. И теперь начальник поражался покладистости Джеймса. Заплатить он ему был обязан, но как-то не хотелось.
Ровно в шесть, минута в минуту, Джеймс положил все листки на стол, которые до этого держал в руках, и, развернувшись, направился на выход из кабинета, не произнося ни слова.
— Вы куда? — опешил господин Пикетт.
Джемс не стал с ним объясняться, ему хватило и утреннего разговора, когда он попытался выяснить, почему ему не заплатили за сделанную работу. Начальник что-то пытался говорить о том, что еще не конец месяца. А Джеймс ему доказывал, что конкретно эта работа на дальнем конце города должна оплачиваться совсем по-иному, согласно контракту. Тот закричал в ответ, что плевать он хотел на контракт, заключенный неизвестно где. Джеймс твердо пообещал подать на него в суд за нарушение условий его работы — лично у него не было за весь период контракта ни одного опоздания, ни одного нарушения. Поэтому он имеет право не только на оплату вовремя, но и на дополнительные бонусы, который не видел за весь период работы.
— Стой, — взвизгнул начальник и кинулся вслед за Джеймсом. Если тот не согласится поехать к господину Бакленду завтра, то его ждут огромные штрафные санкции. Он рванул мужчину на себя за куртку.
— Это саботаж? — кричал он, брызгая слюной.
— Нет, — твердо ответил Джеймс. — Просто уже…
Он взглянул на часы.
— Уже ровно две минуты, как я не являюсь вашим сотрудником.
— Как? — опешил тот.
— Очень просто, — пожал плечами Джемс, — мой контракт закончился ровно в шесть часов. А вы даже не удосужились поинтересоваться, сколько мне еще работать под вашим началом.
— Ты… Вы… могли бы предупредить, — растерялся господин Пикетт.
— Я вам об этом пытался сказать утром, но вы не захотели меня слушать. Поэтому сейчас я не желаю слушать и слышать вас.
Джеймс оторвал руки своего бывшего начальника от своей куртки и направился в сторону лифта. В конце концов, у него тоже есть гордость и чувство собственного достоинства. А в суд он может обратиться и дома, на Земле. Вот до дома бы только добраться…
— Господин Бакленд, — взвыл Пикетт в телефон, — оказывается, контракт с Джеймсом Петерсом закончен. И я никак не могу его задержать.
— Проверьте по компьютеру, — последовал твердый ответ. — Если его не окажется в базе данных ваших сотрудников, значит, так оно и есть.
Господин Пикетт дрожащими руками набирал пароль для входа в базу предприятия. За то время, что Джеймс проработал в его конторе, он поразогнал всех инженеров, точнее, не сделал ни одной заявки на увеличение штата. Он на освобождающиеся места принял своих родственников, которые не удосужились даже с Земли прилететь. И что будет теперь с ним? Оборудования поставлено много. А кто его будет обслуживать? Он сам ни уха, ни рыла.
Так и есть, имя Джеймса Петерса светилось «серым», и проверить его данные было невозможно, они стали недоступными. При нажатии высвечивалась только дата окончания контракта — его подсиненный ему не солгал. И поправить там что-то теперь не представлялось возможным.