К сожалению, она не могла позволить себе понежиться в ароматной пене два-три часа, как ей хотелось бы – вскоре под дверью заскулил Пу И, напоминая, что у них запланировано еще очень много дел, и Лола с сожалением поднялась из пены, как Афродита. Взглянув на крошечные швейцарские часики, она с удивлением убедилась, что провела в ванной полтора часа, и заторопилась.
В результате не прошло и трех часов с того момента, когда она вошла в свою квартиру, как она уже покидала ее – в чудесном брючном костюме от Burberry, очаровательных ботиночках от Gucci из кожи сетчатого питона, с сумочкой из кожи того же питона или его родича в левой руке и с Пу И – в правой. При этом она благоухала последней новинкой от Лагерфельда и наконец-то чувствовала себя вполне комфортно.
– Вот видишь, Пу И, – спускаясь по лестнице, назидательно говорила она песику, который преданно смотрел на прекрасную хозяйку своими живыми выпуклыми глазками, – вот видишь, и ничего страшного не случилось! Это Ленька все время паникует и перестраховывается! На самом деле, никто нас здесь не подкарауливал, и нечего было так бояться!
Она прошла мимо консьержки, которая чуть не поперхнулась своим чаем.
– Здрассте, – проблеяла тетка, отдышавшись, – а я думала, вы куда-то уехали!
– А мы, наоборот, откуда-то приехали, – ответила Лола и гордо прошествовала мимо.
Приближаясь к своему «фольксвагену», Лола с удовольствием подумала, как прекрасно будет сочетаться сетчатый питон с зеленой кожей сидений.
Она уже хотела открыть дверь машины, как вдруг Пу И, зажатый под мышкой, завизжал и начал вырываться. Лола повернулась, чтобы посмотреть, что так взволновало песика, и увидела мирно шествующего вдоль дома черного котяру.
– Аскольд! – радостно воскликнула Лола, бросаясь вслед за беглецом. – Аскольд, вернись! Куда же ты!
Кот делал вид, что не слышит ее призывов, и удалялся, впрочем, не слишком быстро.
– Отлично, – бормотала Лола, прибавляя шаг, – мы с тобой, Пу И, не только расследуем все дело, но еще и Аскольда вернем! Пусть тогда Ленька попробует смотреть на нас свысока!
Кот шел довольно неторопливо, но странным образом преследователям не удавалось к нему приблизиться. Лола перешла на бег, но расстояние между ней и нахальным котом постепенно возрастало. Кот свернул за угол, пересек газон и нырнул под скамейку.
Питоновые ботиночки не очень подходили для бега по пересеченной местности. Лола перешла на шаг, приблизилась к скамейке и заглянула под нее.
Как и следовало ожидать, кот исчез. Испарился. Растворился в воздухе, как это умеют делать только коты и кошки.
– Аскольд, мерзавец, – жалобно воззвала Лола к кошачьей совести, – ну что же ты вытворяешь! Почему не хочешь вернуться домой? Ведь мы делали для тебя все, заботились о тебе, любили и лелеяли, а ты отплатил нам черной неблагодарностью!
Ответом ей была тишина.
Лола присела на скамью, чтобы выкурить сигаретку и немного успокоиться.
– Все вы, мужчины, такие, – проговорила она, обращаясь на этот раз к Пу И, – неблагодарность – ваше второе имя!
Пу И тоненько заскулил, стараясь показать, что он совсем не такой.
Лола докурила сигарету и вскочила со скамейки, вспомнив, что на ней костюм от Burberry, которому такой контакт может не понравиться, и решительно направилась в обратный путь, к своему «фольксвагену».
Выйдя из-за угла, она увидела, что обстановка около ее машины изменилась и накалилась, как ситуация на Ближнем Востоке.
Дело в том, что бульдозерист вернулся из длительной отлучки и теперь сидел в кабине своего могучего агрегата, издавая яростные крики:
– На пять минут нельзя отойти, как какая-нибудь зараза свою тачку прямо перед носом впихнет! Теперь мне ни отъехать, ни развернуться! Что прикажешь делать? Рабочему человеку вздохнуть нельзя! Чей «гольф»? Щас толкану его ковшом, к чертовой матери!
Лола кинулась к очаровательной машинке, испугавшись, что бульдозерист приведет в исполнение свою угрозу.
– Ничего себе, на пять минут отходил, – закричала она издали, – да тебя несколько часов не было! Что же мне делать, когда ты всю площадку разрыл, машину приткнуть некуда!
Бульдозерист, увидев приближающуюся дамочку, разряженную как фотомодель на каникулах, окончательно рассвирепел и вместо ответа дернул за рычаг, заставив ковш своего железного монстра толкнуть в бок нарядную бирюзовую иномарку.
Результат превзошел все его ожидания.
«Фольксваген» покачнулся и неожиданно взорвался, полыхнув оранжевым пламенем и издав такой грохот, что в доме лопнуло несколько стекол, а у Лолы заложило уши.
Самое интересное, что у бульдозера взрывом оторвало ковш.
Водитель в полном потрясении озирал последствия своего решительного поступка. Наконец он выскочил из кабины и подбежал к догорающим останкам «фольксвагена».
– Ё-моё! – проговорил он наконец севшим от изумления голосом. – Это что же творится-то, а? Это что же деется?
Лола, у которой наконец прорезался слух, поняла, что ей надо скорее уносить ноги, пока бульдозерист не очухался и не решил, что именно она виновата во всех его несчастьях. Кроме того, она услышала, как зажатый у нее подмышкой Пу И скулит от страха, и поняла, что для его нежной психики перенесенный стресс может оказаться роковым, его нужно скорее успокоить, применив такое сильное и испытанное средство, как ореховое печенье.
Она развернулась и на максимально возможной скорости припустила к Малому проспекту, где надеялась поймать машину.
До проспекта Лола долетела в считанные секунды, подгоняемая несущимся вслед отборным матом опомнившегося бульдозериста.
Она подняла руку, однако, к ее удивлению, восхищенные водители не спешили покорно останавливаться у ее ног. Напротив, завидев девушку на краю тротуара, они прибавляли скорость и проносились мимо, испуганно оглядываясь.
Наконец, когда Лола уже собралась воспользоваться общественным транспортом, около нее затормозили ржавые, полуживые «жигули».
Водитель, седенький дедок, чем-то напоминающий весенний гриб-сморчок, открыл перед ней проржавевшую насквозь дверцу и с тяжелым вздохом сказал:
– Ну, садись, дочка, что ж делать! Так и быть! Запачкаешь мне, конечно, всю обивку!