— Джейб, я пришел поговорить о наводнении.
— У нее бедра прямо созданы для такого дела. Ты только глянь на нее в этих джинсах. Боже всемогущий! Если бы не ее снобизм…
— Послушай, хватит трепать языком про миссис Пигго, Джейб.
Резкий тон Фрэнка задел Лодочника.
— О ком же еще, к черту, тут говорить, скажи мне на милость?
— Давай потолкуем о бобрах.
— Эти городские чинуши совсем ополоумели. Обворовали меня, вонючки, лишили средств к существованию. Я теперь по щиколотку в бобрах, а они сидят в своих конторах, утопили жирные задницы в плюшевых креслах и в ус не дуют. Выгляни-ка в окно, Дрейк. Видишь Мельничный пруд? Я тебе сейчас кое-что порасскажу об этих проклятых бобрах.
— Ты хотел бы избавиться от бобров?
— Погляди на тот навес. Было время, когда он был набит шкурками по самую крышу. Просто трещал по швам. Однажды зимой все шкурки замерзли, и, представь себе, крышу расперло.
— Но теперь от бобров никакой выгоды, так? Одно только беспокойство, Джейб! Они ведь пожирают утиные яйца. Вот я и предлагаю взорвать динамитом все их плотины.
— Динамитом? — Глаза Лодочника заблестели.
— Ага. К чертям собачьим.
Теперь Фрэнк полностью завладел разговором:
— К чертям, говоришь? Но где я возьму динамит?
— Я привезу.
— Погоди минутку. Дай мне эту минутку, Дрейк. Если я взорву плотины, то все пруды высохнут. И тогда совсем не станет уток. Что тогда будет со мной?
— Взорви только некоторые. Те запруды, которые рядом с землями миссис Пигго.
— Но это МОЯ земля по праву. Было время, когда я ловил уток по всему острову. Потом явился ее муж и осушил болота, ублюдок. Нет. Для меня чем больше плотин, тем лучше. Плотины — это утки.
— Но миссис Пигго…
— А пошла она, эта миссис Пигго!
— Ты же говорил, что она красива, как лошадка.
Лодочник отвернулся. Дрожащими пальцами он перебирал утиные тушки.
— Я покончил со всякими благодеяниями ради миссис Пигго, — пробормотал он. — Она знать не желает, кто ее истинный друг.
Он уже сидел на корточках, поглаживая тушки и выбирая самую жирную для следующей трапезы. Расстроенный, Фрэнк двинулся к двери. Уже снаружи, проходя мимо окна, он видел, как в воздух летят пучки перьев.
В доме Ханны его встретила предгрозовая тишина. Нед сидел у стола, мрачно разглядывая руки. Ханна стояла, с ожесточенной сосредоточенностью полируя медную лампу и время от времени бросая на Неда суровые взгляды. Нед поднял глаза на вошедшего Фрэнка.
— Бог свидетель, — жалобно проговорил он, — не моя это вина.
Фрэнк нахмурился. Он вовсе не желал выяснять, в чем состояла вина Неда. Эти двое никогда не поладят. Нед неплохой парень, но его надо понять. У Ханны на это никогда не было ни времени, ни желания. Не обращая внимания на Неда, он лихорадочно обдумывал, с чего начать. Было два варианта: Бен Бигелоу и затопленные луга. И то и другое было рискованно. Он решил предоставить выбор Ханне. Нед должен был отдать ей ежемесячную порцию почты — три письма. Адрес на одном накорябан каракулями Бигелоу, в другом, похоже, извещение о налоге на собственность, что было в третьем конверте, оставалось тайной. На всем пути из Грин порта эта загадка беспокоила его. Привыкнув опекать Ханну, оберегать ее от всех неприятностей, он даже прикидывал возможность подержать конверт над паром и проверить его содержимое. ЭТО ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. ОТПРАВЬТЕ 10 000 В ТО МЕСТО, КОТОРОЕ БУДЕТ УКАЗАНО ПОЗЖЕ. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ПЕРЕДАМ ФОТОГРАФИИ ПОЛИЦИИ. ВЫБОР ЗА ВАМИ. ЖДИТЕ ЗВОНКА.
— Я вчера видел Бигелоу в Виктории, — небрежно заметил Фрэнк. — Он все еще заинтересован.
В углу ее рта резко обозначилась морщинка, и это было плохим знаком.
— Мистер Бигелоу может забыть об этом. Одно из писем как раз от него. Какой упорный человек! Кажется, он так и не понял, что мое «нет» окончательно. — Она вдруг подозрительно глянула в сторону Фрэнка. — Вы сказали ему, что я уже ничего не продаю, Фрэнк?
— Ну не совсем. То есть не так категорично. Я подумал, что было бы разумно немного попридержать его. Оставьте возможность выбора открытой, Ханна.
Карие глаза вспыхнули.
— Я же велела вам сказать ему «нет»!
— Ради Бога, Ханна, все ваши земли затоплены! Выгляните в окно! Ого, кажется, уже и трактор засосало в болото! — Он сердито разглядывал машину. Почему-то неподвижный трактор, утонувший в грязи по самые оси, стал для него символом всех невзгод Ханны и ее фермы.
На этот раз его вспышка вдруг успокоила Ханну.
— Поймите, Фрэнк, есть принципы, через которые я не могу переступить. Если я продам ферму Бигелоу, то никогда уже не сумею жить в ладу сама с собой. Всегда буду представлять этот остров заваленным мертвой рыбой, убитыми утками, подстреленными оленями и на нем толпу брюхатых, пахнущих пивом мужиков в бейсбольных кепочках с дымящимися ружьями двенадцатого калибра в руках. Будьте честны, Фрэнк. Уже много лет вы приезжаете сюда. Сами-то вы могли бы жить с этим?