Пистоль отпраздновал позор кота фейерверком, выдернув провод от тракторной батареи и дотронувшись им до капота. А пока Сабрину несло к дальним прудам, к тракторной вспышке добавились гулкие звуки ружейных выстрелов. Казалось, ад явился на землю.
Нет, здесь, в этом диком мире, нет места для цивилизованного кота.
Бобры, плечо к плечу, плыли в сторону дома, и в таинственном лунном свете это было внушительное зрелище. Аттила светился от гордости. Под его началом было сотни две бобров, не меньше, и все они в едином порыве жаждали смести человека с лица земли, а точнее смыть с поверхности острова неумолимой приливной волной.
— И они считают нас неразумными существами! — торжествующе вопил он.
— О чем ты, Аттила? — Голова Дэрра вынырнула рядом с вожаком.
— Только взгляни на нас, Дэрр. Бобриная семья еще не знала такого триумфа.
Подплыв к забору, стоявшему на взгорке, они остановились и окружили вожака. Их глаза мрачно посверкивали, отражая мгновенные вспышки, освещавшие ферму. Могучие бобры! Бесстрашные бобры!
— Бобры! — воззвал Аттила, и голос его прокатился над затопленными лугами. — Бобры! Этот миг войдет в историю. Легенды о наших деяниях, свершенных нынешней ночью, будут передаваться до двадцатого поколения. Когда-нибудь в такой же вечер мать-бобриха соберет своих детенышей и поведает им легенду об Аттиле, его воинах и о той ночи, когда они изгнали женщину с острова Гарсия!
Оглушительный взрыв расколол тишину, которая воцарилась после его тирады. Ночь разорвалась ослепительной молнией, и смертельный град вспенил воду, осыпался на головы воинственных грызунов. Боль и ужас звучали в писке и воплях, разнесшихся над водой.
— Дьявол! — взвизгнул Аттила.
Лодочник, спокойно плывший по сумрачной воде и блаженно размышлявший о крутых бедрах Ханны, увидел вдруг целую армию бобров. Это зрелище напомнило ему о тех счастливых временах, когда болота эхом отзывались на звучное щелканье острозубых капканов. И он нажал курок своей мортиры.
— Ныряйте! Ныряйте! — возопил Аттила.
В единый миг хорошо организованная и вымуштрованная армия превратилась в безумную толпу, а мелкая вода вскипела от сталкивающихся, мечущихся тел. Бобры сбивались в кучу, кровь смешивалась с водой. В панике им казалось, что в их ряды затесалась коварная Лутра, и бобры набрасывались в темноте друг на друга, пуская кровавые пузыри.
Аттила высунул нос из воды и пытался выкрикивать грозные приказы, но на поверхности уже не было ни одной усатой головы. Никто его не услышал. Однако худшее было впереди. Громыхнуло еще одно ружье. На этот раз из окна дома. Заряд ухнул совсем рядом. Глупая женщина, оказывается, была настороже! Она позвала подкрепление, и теперь Аттила и его армия попали под перекрестный огонь! Откуда же она узнала, что именно на эту ночь назначена атака? Кто-то, должно быть, предупредил ее. Грызун!
— Ты мерзкий предатель, Грызун! — вскричал он.
— Ты чего, Аттила?
Стоп, стоп. Если бы Грызун знал, что их ждет, его бы здесь сейчас не было. Значит, надо искать другого объяснения.
— Плывем на север, бобры! — крикнул он. — Встречаемся за амбаром!
Ружейные выстрелы зачастили, заряды свистели над головами, впивались в воду, вспарывая ее с таким звуком, будто хрустели тысячи ломавшихся веток. Тьму разрывали вспышки пламени.
К АМБАРУ! Этот приказ передавался от бобра к бобру. Паника поутихла, и войско отступало почти в полном порядке. Вскоре на мелководье под защитой большого деревянного строения собралось около пятидесяти бобров.
— Где остальные? — хрипло спросил Аттила.
— Наверное, разбежались по домам, — предположил Грызун.
Аттила с умилением и жалостью глядел на своих верных воинов. Вот к чему он пришел. От великой армии осталась лишь горстка бойцов. Ладно, к черту остальных. Эти, не предавшие — он испытующим взглядом окинул поредевшие ряды сотоварищей, — по крайней мере не трусы. Они закаленные в сражениях бойцы. Отборная команда, которой намного легче управлять, чем сбродом идиотов. Хорошие бобры, надежные.
— Спасибо, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы вы огляделись и запомнили друг друга. Тому, кто рядом с вами, можете смело доверять. Это те бобры, которые не сдрейфят перед лицом врага и не смоются. Это те бобры, которые сумеют претворить в жизнь Великую Затею.
— Это мои бобры, — с гордостью проговорил Дэрр.