– Вполне возможно. Ого, какая изумительная камера!
– Мне она очень нравится. Я когда-то работала в одном… агентстве, где такие широко применялись. Когда же я собралась оттуда уволиться, то обнаружила, что потеряла одну камеру. Пришлось уплатить за нее, – она озорно улыбнулась, – но потом я случайно нашла эту малютку в своей сумке.
Она затерялась среди всякого хлама на дне… Ну так, пойду сфотографирую Билла!
Я посоветовал:
– Постарайся использовать нейтральный фон!
– Ты думаешь, я совсем ничего не соображаю? Извините, я мигом.
Она вернулась через пару минут. Снимок «доводился» внутри камеры еще минуту, пока изображение не стало совсем четким. Она протянула готовую фотографию доктору Шульцу.
– Годится?
– Великолепно! Но на каком фоне вы его сняли? Можно поинтересоваться?
– На фоне посудного полотенца. Фрэнки и Хуанита туго натянули его за головой Билла.
– Фрэнки и Хуанита? А кто это? – тупо спросил я.
– Старший бармен и барменша. Прелестные люди.
– Но, Гвен, я и не знал, что у тебя здесь знакомые! Это же может создать новые проблемы!
– У меня здесь нет знакомых, и я никогда раньше тут не была, милый.
Но я когда-то шефствовала над птицеводческой фермой «Цыплячий фургон» на девяностом радиусе. И там была танцевальная площадка…
Гвен посмотрела наверх, щурясь на солнце. Голден Рул повернулся настолько, что светило стояло в зените прямо над «Старой Макдональдовой фермой». Она показала рукой туда, где ста двадцатью градусами выше должен был находиться «Цыплячий фургон».
– Там бы вы увидели ферму, а дансинг был сооружен прямо на крыше, поближе к солнцу. Интересно, танцуют ли там сейчас? Нельзя ли увидеть отсюда, поднявшись на подпорку?
– Пожалуй, далековато, чтобы разглядеть, – заметил я.
– Да, там есть дансинг, – проговорил доктор Шульц. – Я даже помню его название: «Звезды Техаса». Да, есть, есть он там. Ах, юность, юность! Я давно уже не танцую, но иногда вожу гостей в «Цыплячий фургон». А не мог ли я видеть вас там, миссис Эймс? Наверное, нет…
– А я думаю, что да, – откликнулась Гвен. – Но я была в тот день в маске. И с удовольствием смотрела на вас. Вы были настоящим дедушкой Бернардом Шоу!
– Нет высшей похвалы для участника маскарада! На вас, случайно, не было накидки из лоскутков белой и зеленой ткани? И совершенно круглой юбки фасона «солнце-клеш»?
– Более чем «солнце-клеш»! Когда партнер вращал меня, она вся шла волнами и некоторые зрители жаловались, что их начинает укачивать. А у вас, сэр, однако, превосходная память!
Я несколько раздраженно прервал их воспоминания:
– А нельзя ли покончить с этими экскурсами в прошлое? У нас уйма срочных дел, и я все еще надеюсь, что мы сумеем попасть на шаттл двенадцать ноль-ноль. Ведь Франко того и гляди натравит на нас своих головорезов!
– Но вы же хотите получить паспорт для Билла? Доктор Эймс, ведь даже самая примитивная имитация потребует больше времени, чем остается до отлета этого шаттла! – Он уже выглядел не как Санта Клаус, а просто как усталый и огорченный старик. – Ведь ваша первая задача сейчас транспортировать Билла отсюда на Луну?
– Да.
– А если вы возьмете его с собой как вашего слугу?
– В Свободный Штат Луна нельзя ввозить рабов. – И да и нет. Вы можете доставить своего раба на Луну, но, едва ступив на лунный грунт, он автоматически становится свободным. Вот почему все высылаемые преступники жаждут попасть туда. Доктор Эймс, я могу изготовить документ о покупке вами Билла. У меня есть его фотография и форменные ведомственные бланки (подлинные, похищенные в полночь!), а еще есть время, чтобы изготовить и «состарить» этот документ. Поистине, это гораздо безопаснее, чем фальшивый паспорт.
– Я полагаюсь на ваше профессиональное суждение. Где и когда я смогу получить документ?
– Гм, только не в моей студии… Вы знаете крошечное бистро вблизи от космопорта, на уровне одной десятой притяжения в радиусе триста? Оно называется «Вдова космонавта».
Я уже готовился сказать «нет, но я его найду», как Гвен подала голос:
– Я знаю, где это. Надо зайти за пакгауз Мейси. Однако никаких вывесок там нет.
– Именно! Это по существу частный клуб, но я дам вам карточку-пропуск. Вы сможете там отдохнуть и перекусить. И никто вас не потревожит. Его хозяева предоставляют каждому заниматься своим делом.
(«Еще и потому, что „дело“ наверняка контрабанда или другой темный бизнес», – подумал я, но, естественно, промолчал.) – Ну что ж, меня это устраивает.
Преподобный доктор вынул карточку, начал писать, но остановился.
– Имена?
– Миссис Хардести, – поспешно отозвалась Гвен.
– Согласен, – серьезно заметил док Шульц. – Так будет надежнее. А как ваша фамилия, сенатор?
– Только не Кантор, можно наткнуться на тех, кто этого Кантора знает.
Хм… может, Хардести?
– Нет, она ведь не ваша жена, а только секретарша… Джонсон… Среди сенаторов весьма много Джонсонов. К тому же и подозрений никаких. Да еще совпадает с фамилией Билла, что тоже кстати.
Он вписал имена в карточку и вручил ее мне.
– Хозяина бистро звать Тигр Кондо. Он в свободное время изучает все виды смертельных боевых ударов. Вы можете на него положиться.
– Благодарю вас, сэр.
Я взглянул на карточку и сунул ее в карман.
– Доктор, а не увеличить ли задаток?
Он радостно улыбнулся.
– О нет, нет! Я еще не знаю, сколько смогу выжать из вас! Мой девиз:
«Любая торговля способна рождать прибыль, но никогда не следует обескровливать ее источник!»
– Вполне разумно. Итак, попрощаемся. Нам не стоит уходить вместе!
– Согласен. Я надеюсь успеть к двенадцати часам. Дорогие друзья, ваше поручение лестно и приятно. И давайте не забудем, как важен этот день!
Примите мои уверения в почтении, мэм. Всего наилучшего, сэр! Пусть ваша совместная жизнь продлится долго и будет наполнена миром и любовью!
Гвен встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Я заметил, что на глазах у них обоих блеснули слезинки. Впрочем, и у меня почему-то защипало под веками.
Глава 8
Оладьи и сироп никогда не совпадают по количеству.
Гвен привела нас прямиком во «Вдову космонавта». Как она и говорила, заведение отыскалось позади складов Мейси, в одном из странных закоулков, образовавшихся из-за цилиндрической формы Голден Рула, и, если не знать точной дороги, нужное место почти наверняка не отыщешь. После сутолоки космопорта, расположенного на конце оси поселения, здесь показалось тихо и приятно.
Обычно космопорт на этом конце оси принимает только пассажирские корабли, а грузовые причаливают в порту на другом конце оси вращения. Но из-за монтажа добавочных секций поселения (а их перед стыковкой еще предстояло раскрутить) весь транспортный поток сейчас шел через порт на переднем, обращенном к Луне конце оси. «Передним» он назывался потому, что Голден Рул достаточно длинный, чтобы иметь легкий приливный эффект, а после того как приварят новые секции, эффект еще и увеличится. Я вовсе не хочу сказать, что у нас тут каждый день приливы и отливы. Суть вот в чем…
(Возможно, я слишком подробно объясняю: это зависит от того, много ли вы знаете об орбитальных поселениях. Если хотите, объяснения можете спокойно пропустить.) Так вот, наш спутник имеет приливную фиксацию на Луну: его передний конец всегда направлен точно на ее поверхность. Будь Голден Рул размером с орбитальный челнок или находись он столь же далеко, как Элл-Пять, этот эффект бы не возник. Но длина Голден Рула более пяти километров, а вращается он вокруг центра масс всего в двух тысячах километров от него.
Конечно, его длина составляет всего одну четырехсотую этого расстояния но сила притяжения зависит от квадрата расстояния, а трение отсутствует, поэтому эффект, а с ней и фиксация, становится постоянным. Приливная фиксация между Землей и Луной всего в четыре раза сильнее – то есть, по сути, ничтожна, – но не забывайте, что Луна круглая, как теннисный мячик, а Голден Рул сигарообразен.