— Справедливо. Хотя я и могла бы забить тебя до смерти твоими же собственными хитроумными рассуждениями.
— Забить мужа до смерти — это привилегия любой замужней женщины… особенно если это сделать втихую. Пожалуйста, отвлекись от битья, ибо меня беспокоит кое-что другое. Не могла бы ты высказать свои суждения — почему понадобилось убивать Толливера?
— Рона Толливера? Нет. Хотя не могу привести доводов и в пользу того, что ему надо оставаться живым. Он ведь хам!
— Да, он хам, это верно. И не будь он одним из партнеров Компании, ему давно предложили бы использовать свой обратный билет и убраться подальше. Но ведь я не сказал «Рон Толливер», я сказал всего лишь «Толливер»!
— А что, здесь еще один такой? Надеюсь, что нет!
— Увидим.
Я подошел к терминалу и, запросив информацию на «Т», прочитал:
— «Ронсон Эйч Толливер: Ронсон Кью — его сын; жена сына Стелла М. Толливер»… Эй! Тут есть еще: «Смотри — Талиаферо»!
— Это исходное написание, — заметила Гвен. — Но произносится почти так же, как «Толливер».
— Ты уверена?
— Абсолютно. По крайней мере, к югу от линии Диксон-Мейсон на Земле. Написание «Толливер» подразумевает малограмотную публику, неспособную писать. Писать имя полностью, а потом читать его, произнося все буквы, — так делают фиговые янки типа «Липшицев»! А вот владельцы плантаций, аристократы, презирающие негров и обожающие женщин, пишут слова полностью, а произносят их кратко.
— Жаль, что ты это говоришь.
— Но почему, милый?
— Потому что здесь еще трое мужчин и одна женщина, чьи имена пишутся полностью: «Талиаферо»! И я не знаю никого из них, а посему не представляю, кто же должен быть убит?
— А ты обязан убить кого-то из них?
— Не имею понятия. Вот что: я, кажется, слишком много тебе наговорил. И если ты намерена оставаться моей женой хотя бы еще четырнадцать дней… А ты намерена?
— Разумеется! Четырнадцать дней плюс всю оставшуюся жизнь. А ты просто-напросто большой поросенок-шовинист!
— И пожизненно оплаченный партнер.
— И дразнилка!
— Думаю, и ты грешишь тем же. А не желаешь ли вернуться в постельку?
— Нет, пока ты не решишь, кого именно намерен убить.
— Но это может занять много времени.
И я сделал лучшее, что мог: изложил ей во всех деталях и без прикрас мой короткий диалог с человеком, назвавшимся Шульцем. Это было все, что я знал. Он погиб слишком рано, чтобы узнать больше, и оставил бесконечно много невыясненного.
Я сел за терминал, запустил текстовый редактор и открыл новый файл, словно сочиняя очередную литературную «халтуру»:
Приключения искаженного имени (вопросы, требующие выяснения):
1. Толливер или Талиаферо?
2. Почему Т. нужно прикончить?
3. Почему «мы все погибнем», если Т. не будет мертв в полдень воскресенья?
4. Кто был заключен в тело, именовавшееся Шульцем?
5. Логическое обоснование моего избрания как орудия казни мистера Т.
6. Действительно ли необходимо это убийство?
7. Кто из членов «Общества памяти Уокера Эванса» натравил этого болвана на меня? И зачем?
8. Кто убил «Шульца»? И зачем?
9. Почему персонал «Края радуги» так быстро замял факт убийства?
10. Комплекс. Почему Гвен ушла раньше меня и пришла сюда, вместо того чтобы вернуться домой? И как она вошла?
— Мы введем все эти вопросы в память машины? — спросила Гвен. — На номер десятый могу ответить только я сама.
— Этот номер я ввел смеха ради, — откликнулся я. — А что касается девяти первых пунктов, то, если найти ответ на любые три из них, я смогу дедуктивно вывести решение и всех остальных.
И я продолжил набирать на дисплее:
Возможные действия.
— Это что, помогает? — спросила Гвен.
— Всегда! Спроси любого старого вояку. А теперь давай ставить пункты действия по очереди.
П.1 — Позвонить всем Талиаферо, работающим в управлении. Желательно вслушаться в звучание имени. Исключить каждого, кто произносит все буквы имени.
П.2 — Покопаться в досье тех, кто останется. Начать с информационной карточки «Герольда».
П.З — Проконтролировать данные П.2, держать ушки на макушке относительно всего, что ожидается или занесено в расписание мероприятий на воскресенье.