— Наверное, ты права. Но вот задача: как развести огонь, не сжигая при этом весь фургон? А может, черт возьми, и фургон сжечь? Что скажешь?
— Мы можем прибегнуть к старым добрым приемам: «мой муж все знает» или «ваша жена все обнаружила!». Впрочем, в нашем случае невредно применить и нечто новенькое, ибо предыдущие варианты основательно обросли бородой. Например, я могу изобразить родовые схватки. Они всегда привлекают внимание.
— Но ты не очень-то смахиваешь на беременную!
— Давай поспорим: ведь пока что толком меня никто не разглядел. И если я проведу хотя бы пять минут в дамском туалете, то и ты подумаешь, что я на девятом месяце. Я эту уловку, Ричард, освоила много лет назад, работая в страховой компании. На нее всегда клюют и впускают.
— Ты меня искушаешь, — сказал я. — Весьма забавно поглядеть на тебя в этой роли! Но наша задача — не только проникнуть внутрь, но и остаться там столько, сколько надо, чтобы тот субъект выслушал наши доводы.
— Мистер Эймс…
— Да, миссис Эймс!
— Менеджер не станет слушать наши доводы.
— Поясни, пожалуйста.
— Я восхищена твои решением проникнуть на самый верх, чтобы, сэкономив время и нервы, услышать все мерзкие новости сразу. Мы ведь прокаженные, и это нам ясно дано понять. Менеджер не собирается переселять тебя или меня, ему просто понадобилось вышвырнуть нас с «Золотого правила». Я не знаю почему, но нам это и не дано узнать. Как бы там ни было, факт остается фактом. Поняв это, я смирилась. Но когда и ты это поймешь, мой дорогой супруг, тогда мы сможем что-то планировать: отправиться ли на твою родину или на Луну, или на Землю Обетованную, на Элл-Четыре, Цереру, Марс — куда только пожелаешь, мой суженый! И куда бы ты только ни последовал…
— На Луну.
— Сэр!
— По крайней мере, на первое время. Свободный Штат Луна не так уж плох. Перепады от анархии до бюрократии не привели пока к полной агонии. И свободы для человека, который знает, как ее применить, пока достаточно. Да и места хватает как на поверхности Луны, так и под ней. Да, Гвен, мы должны уехать отсюда. Я догадывался об этом, а теперь знаю точно. И возможно, нам следовало бы прямиком отправиться в космопорт. Но мне все еще хочется повидаться с Менеджером и, черт возьми, услышать из его собственных лживых уст мотивировку такого решения. Вот тогда я смогу с чистой совестью отравить его.
— А ты намереваешься отравить его, миленький?
— В фигуральном смысле. Я хочу включить его в мой список, и тогда он получит хорошую порцию быстрой кармы!
— О, возможно, и я знаю, как этому помочь…
— Не обязательно. Стоит ему оказаться в списке, как все пойдет своим чередом.
— Как бы мне хотелось понаслаждаться этим зрелищем! «Мне отмщение…» — говорит Господь. А у нас с тобой это будет звучать так: «Гвен отмщение и аз воздам (если Гвен оставит мне что-нибудь!)».
Я проворчал:
— А кто тебе сказал, что я не стану вершить правосудие сам?
— Да речь ведь идет именно о тебе, сэр! Я ни словечка не сказала о себе, хотя могу сделать «быструю карму» еще более быстрой, это же мое любимое хобби!
— Моя дорогая, ты скверная маленькая девчонка, и я счастлив это отметить. Ты собираешься его убить, напустив на него ос? Или путем вырывания ногтей? А может, доведя до икоты?
— Я заставлю его бодрствовать, пока он не сдохнет. Бессонница куда хуже твоих списков, если только она длится долго. Рассудок жертвы разлетается на куски задолго до того, как останавливается дыхание. Начинаются галлюцинации, отражающие худшие страхи и фобии. Жертва попадает в свой персональный ад и не находит из него выхода!
— Гвен, это звучит так, словно ты уже испробовала свой метод на практике.
Она не ответила. Я пожал плечами.
— В любом случае, сообщи, чем я могу быть тебе полезен.
— Сообщу, сэр. А вот еще: я, пожалуй, забросаю его гусеницами. Хотя не знаю, где раздобыть нужное количество гусениц, разве что привезти их с Земли? А, вот! Можно ведь внушить осужденному, что его одолевают гусеницы. Ой, я знаю! — вскричала она, но тут же замахала руками. — Бр-рр! Нет, крыс не надо! Только не крыс, Ричард! Даже воображаемых!
— Моя несравненная и нежная возлюбленная! Как я рад слышать, что тебя хоть что-нибудь способно остановить.
— Конечно, что-то и способно! Любимый, ты изумил меня заявлением, что дурные манеры должны караться казнью. А я предпочла бы сражаться скорее со злом, чем с дурными манерами. И считаю, что зло не может оставаться безнаказанным. А Господня кара кажется мне слишком медленной. Мне надо сейчас же. Схватить бандита и повесить его на первом же суку. Поджигателя следует зажарить на разведенном им самим костре, и уж непременно до того, как угли обратятся в пепел. А насильника надо убить посредством…