О, я имею в виду только человеческие глаза. В астрономические телескопы звезды видны превосходно. А чтобы видеть звезды глазами, надо укрыться в дымоходе глубиной в метр или два. Но где взять такой «дымоход» на Луне? А может, использовать обыкновенные трубы и глядеть через них? Это могло бы отсечь ослепляющий блеск светил, и звезды засияли бы вам как «благодать в сем ничтожном мире…»
…Впереди на небе виднелась Земля, слегка прошедшая полу-фазу. Слева — Солнце, поднявшееся за полтора дня на двадцать градусов или чуть меньше. Оно заставляло блестеть плоский грунт и удлиняло тени от всего мало-мальски возвышающегося над поверхностью, что должно было облегчить управление машиной для тетушки Лилибет.
Судя по карте, висевшей в шлюзе «Счастливого Дракона», мы стартовали от 32°27′ северной широты и 6°56’ восточной долготы и держались курса в направлении к 17°32’ северной широты и 14°14′ восточной долготы, то есть к участку вблизи от кратера Менелай. Это позволяло нам идти почти прямо к югу, в целом же нам предстояло преодолеть расстояние около пятисот пятидесяти километров, отклонившись к востоку примерно на двадцать пять градусов. Ничего удивительного, что прибытие к месту назначения ожидалось не ранее чем около трех часов пополуночи завтра!
Надо сказать, что никакой «дороги» там и не было. У тетушки Лилибет, судя по всему, не имелось ни прибора-указателя пути, ни навигационного инструмента. Машина была оснащена лишь одометром и спидометром[25]. И я подумал, что тетушка вела ее, как это делают старые речные шкиперы, полагающиеся лишь на «знание пути». Но мне так казалось только поначалу, и лишь потом я кое-что приметил. На нашем пути стояли вехи. На всем пути. Стоило нам миновать одну, как нас ждала другая, у самого горизонта. Вчера, когда мы ехали к «Счастливому Дракону», я их не заметил, а может, их и не было.
Возможно, Гретхен и похожа на тех марктвеновских шкиперов. Но тетушка Лилибет, наверное, ориентировалась по вехам, хотя наш путь пролегал в значительном отдалении от этих указателей-вспышек. Скорее всего, они в первую очередь нужны были неопытным водителям, а не таким надежным штурманам, каким была Лилибет с ее «Услышь меня, Иисус!».
Я начал считать эти указатели, придумав себе нечто вроде игры: если я пропускаю вешку, то теряю очко. Две промашки подряд означали «смерть заблудившегося на Луне». Такое не было редкостью в прежние времена, да и теперь случалось. Луна ведь место обширное, она больше, чем Африка, и почти равна Азии. И каждый квадратный метр ее смертелен, если допустить хотя бы маленькую ошибку!
Характеристика лунианина («лунни»): люди любого цвета, размера, пола, НИКОГДА НЕ ДЕЛАЮЩИЕ ОШИБОК В ОПРЕДЕЛЕНИИ МЕСТА СВОЕГО НАХОЖДЕНИЯ.
До того как мы сделали свою первую остановку, я дважды «погиб», прозевав вехи-указатели…
В пятнадцать ноль пять тетушка Лилибет остановила автобус и включила табло с надписью «Остановка для отдыха — двадцать минут». Под ним значилось еще: «Опоздавшие платят штраф по кроне за минуту».
Все вышли. Билл схватил тетушку Лилибет под руку и приблизил к ее шлему свой. Она хотела было отмахнуться от него, но потом прислушалась. Я не собирался его контролировать: двадцать минут для «остановки на отдых» — не такой долгий срок, если учесть возню со скафандром. Конечно, женщинам приходится труднее, чем мужчинам, и времени требуется больше.
Среди пассажиров находилась женщина с тремя детьми. Правый рукав ее скафандра ниже локтя был завязан узлом. Как она могла управляться? Я решил уплатить за нее штраф, если она задержится…
Освежитель был ужасен. Пещера в скале с воздушным шлюзом, примыкающая к дому какого-то обитателя, совмещающего фермерство с добычей льда. Какое-то количество кислорода для дыхания было, но зловоние там стояло неописуемое. Оно напоминало мне о выгребной яме в замке на Рейне вблизи Ремагена, где я квартировал во время «трехнедельной войны». Там была уборная, оборудованная над скалой с глубокой расщелиной, которую за девятьсот лет ни разу не чистили…