- Нет, - тяжело вздохнула она, - рыцари как-то избегали одаривать меня своей благосклонностью.
Брови Герхарда насмешливо взлетели вверх.
- Рыцари вашей страны либо слишком привередливы, либо слепы: ради такой красавицы не жаль и умереть на турнире. Рыцари Круглого стола передрались бы за честь назвать вас дамой сердца.
Девушка настороженно взглянула на графа – может, он так галантно шутит? Но нет, его таинственно поблескивающие глаза смотрели на неё с особым вниманием, и Ирину окатила удушливая и жаркая волна смятения: она почувствовала, что тоже ему приглянулась. - Неисповедимы пути Господни, и если вы всё-таки оказались здесь, то это неспроста! – задумчиво пробормотал фон Генгебах. - Впрочем… когда мы встретились, вы поведали мне что-то про сноху его величества короля Филиппа!
Ирина принялась пересказывать содержание романа, но почему-то чем дольше тянулся их разговор, тем сильнее она ощущала, что собеседник слушает её невнимательно, зато разглядывает с нескрываемым удовольствием.
- От вас исходит дивный аромат, - неожиданно заявил он, на самом интересном месте прервав её рассказ о вмешательстве в дела королевской семьи Робера де Артуа.
- «Клема» - эти духи отец привез из Парижа.
- Вы, наверное, утомились, рассказывая мне столь увлекательные байки?
- Байки? Но это правда!
- Гм… Видите ли, фройляйн Ирина, я лично знаком со всеми действующими лицами вашего рассказа, и смею уверить, что принцесса Маргарита Бургундская – достойная и любящая своего супруга дама. И благоразумнее вам забыть эту неприличную историю. Будущее сокрыто от нас, а в настоящем мы сидим у камелька в замке Вайберг и для того, чтобы я почувствовал себя полностью счастливым, мне не хватает только кубка горячего вина. Кстати, советую и вам его выпить: у моей сестры запас отличных французских вин. Ещё покойный виконт приобрел.
Кубок из золоченого дерева показался Ирине неподъемным, но вино было неплохим, правда, слишком терпким. Зато оно моментально ударило в голову и окрасило щёки румянцем.
- Вы очаровательны, - рассмеялся граф, - чем тратить время на рассказы о тех, кого я знаю, поведайте лучше о мире, из которого вы пришли.
Ирина подумала, глотнула ещё вина и растерянно улыбнулась.
- Не знаю даже, с чего начать! Мой мир совсем иной… машины, самолеты, интернет, полеты в космос. Народовластие и всеобщее равенство граждан!
- Это мне ни о чем не говорит. Лучше расскажите – а люди? Они остались теми же? Также верят в Спасителя?
- Да! Только сейчас всё большие позиции начинает занимать ислам.
- Вот как? Куда же смотрит папа и христианские государи?
- Они вынуждены смириться. В мире главенствует толерантность.
Лицо Герхарда выказало недоумение, и Ирина быстро пояснила:
- Каждый волен верить, во что ему вздумается, и закон защищает свободу выбора.
- Это неразумно… Люди часто заблуждаются и иногда, вбив себе в голову всякую богопротивную ересь, вредят сами себе, уж не говоря об окружающих.
- Это их право. Хотя секты, угрожающие здоровью людей, запрещены.
- А угроза душе учитывается?
Ирина пожала плечами. О таких тонких материях она не имела представления.
- Мне не нравится ваш мир, - после некоторого раздумья заявил Герхард, и, внезапно горячо пожав её руку, предложил, - оставайтесь здесь, милая фройляйн!
Девушка нахмурилась, хотя пожатие ей было приятно.
- Я не выйду замуж за вашего брата.
- Но он не единственный холостяк в моем графстве.
- У меня другие планы…
- У меня они тоже изменились после встречи с вами.
Ирина никогда не думала, что прикосновение мужских губ к руке может привести к такой реакции: у неё перехватило дыхание, и как будто приятный разряд тока пронесся по всему телу.
- Вы же это несерьезно? – жалобно пробормотала она. – Что я буду здесь делать?
- Выйдете замуж и родите детей. У вас, правда, нет приданого, но думаю, редкостная красота послужит достойным замещением земель и сундуков.
- Но…
- Я предлагаю вам как следует подумать. Сейчас отправимся спать: время уже позднее, а утром… утром всё будет выглядеть по-иному.