Но вдруг все приятные ощущения прекратились. Тело начала наполнять привычная тяжесть бытия, а голову — насущные мысли. Желудок единственный оставался пустым и недовольно урчал.
Кот медленно открыл глаза.
Новый мир вокруг был непроглядно темным, теплым и мягким. Неужели свершилось, подумал Кот с недоверием. Перевоплощения происходят по-разному, тем более, что это крайнее Перевоплощение, но что-то было не так. Что именно его смущало, мохнатый бог никак не понимал, однако он был слишком уж живым.
По мере восстановления фокусировки глаз он начал различать в темноте какие-то очертания. Судя по всему, он находился в небольшой комнате, вдоль стен которой была расставлена мебель. Сам он был завернут в плотное одеяло, а над головой нависал радиатор отопления, от которого, собственно, и исходил поток приятного тепла. Тело начало неметь от продолжительного бездействия, поэтому Кот принялся шевелиться. Выпутываться из мягких складок оказалось непросто, поскольку лапы толком не слушались, а вестибулярный аппарат еще не включился.
Спустя десять минут усилия были вознаграждены и ему все-таки удалось перекатиться на твердый пол. Кошки хорошо видят в темноте, однако сейчас хвостатому божеству едва удавалось распознать силуэты отдельных предметов. Лишь узкая вертикальная полоска бледного света указывала на местоположение приоткрытой двери.
5
Каждый ужин начинался с одного и того же вопроса:
— Как дела в школе, дорогая?
Гипатию всегда подмывало ответить на это, что у нее и помимо школы бывают дела, в то время как общих дел со школой иметь не хотелось бы вовсе. Но ведь у родителей такая чувствительная и хрупкая нервная система, которую нужно беречь…
— Проходили новую тему, — без энтузиазма отвечала она, вилкой гоняя вареные овощи по тарелке.
— Всё новое — это замечательно, — изрек отец, — Вот поэтому учиться не только важно, но еще и интересно.
— Так же интересно, как смотреть немое кино с закрытыми глазами по выключенному телевизору, — пробурчала Гипатия.
— Дочь, не начинай эту тему, — недовольно сказала мать. — Отцу и без тебя весь день заказчики трепали нервы.
— Значит нервы трепали заказчики, а виновата в итоге я. Тем более, он первый начал разговор, — Гипатия кивнула в сторону отца, — А я лишь высказываю свое мнение. У меня ведь есть право на личное мнение?
— Если оно не противоречит логике, здравому смыслу и законодательству, — назидательно молвил отец.
— Слушай отца, доченька, — поддакнула мать, — У него три высших образования и место главного инженера ему досталось не просто так.
Да, и поэтому икра в его тарелке не из рыбы, а из кабачка, тоскливо подумала Гипатия, а вслух произнесла:
— А что если я не хочу быть инженером, политиком или великим ученым? Вдруг я хочу писать книги.
— Книги пишут лентяи, не способные принести реальную пользу людям, — парировал отец, — Если бы писательство приносило пользу — этому учили бы в школе.
— Значит, всё, чему не учат в школе — бесполезно?
— Абсолютно!
Отец мыслил весьма категорично, правда, эта жизненная позиция не принесла ему ни богатства, ни славы, ни даже внутреннего равновесия. От был гиперответственным специалистом, к работе относился как к призванию и был уверен в том, что в любом деле важнее идея, нежели нажива. Его руководителю такая моральная установка очень нравилась, поэтому, пока главный инженер за ужином рассказывал дочери о своих взглядах на вещи, директор грел бока на каком-то морском побережье, сняв с себя все лишние полномочия.
— Но ведь и от книг есть польза. Они воспитывают эстетические качества и воображение, — настаивала Гипатия.
— Лучше бы они воспитывали ответственность и исполнительность.
— Отец прав, — примиряюще произнесла мать, — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на пустые занятия. Как ни крути, но книги тебя не прокормят.
— Ооо, тогда я пойду в свою комнату и займусь чем-нибудь крайне полезным, — девочка встала из-за стола.
— Будешь делать домашнее задание? — уточнила мать.
— Конечно! Я специально попросила домашнее задание вдвое больше обычного. Раз уж книги не наполнят мой желудок, то может быть учебники вдоволь насытят мозг — она подумала и добавила, — Только возьму с собой молочка.
— Молочка? — удивился отец, — С каких пор ты начала пить молоко?
— С тех пор, как решила заработать шизофрению, зубря уроки.
Отец открыл было рот, чтобы возмутиться, но тут послышались негромкие глухие удары, и все устремили взгляды в сторону лестницы, расположенной между кухней и гостиной.