— Я позвоню вам во второй половине дня, доктор.
Казалис кивнул инспектору и вышел.
Квины молчали. Полицейские, работавшие на террасе, начали расходиться. Сержант Вели расхаживал по террасе в лучах солнца.
— Что ты о нем думаешь? — внезапно спросил инспектор.
— О ком, папа?
— О Казалисе.
— А-а... Весьма солидный гражданин.
— В самом деле.
— Ничего не нашли, инспектор, — сообщил сержант Вели. — Кот поднялся в пентхаус на лифте — это точно.
— Я бы только хотел, — пробормотал инспектор, — чтобы он не барабанил пальцами — это действует на нервы... Вели, кончай работу и иди спать.
— А что делать с репортерами?
— Они, очевидно, набросились на доктора Казалиса. Беги ему на помощь и скажи им, что я сейчас приду. Что-нибудь им наболтаю.
Сержант кивнул и, зевая, удалился.
— Какие у тебя планы, папа?
— Мне нужно в город, ты идешь домой?
— Если смогу выбраться отсюда целым и невредимым.
— Подожди в стенном шкафу в холле. Я заманю репортеров в гостиную, и ты сможешь незаметно уйти.
— Договорились.
Эллери открыл глаза, отец сидел на краю его кровати и смотрел на него.
— Сколько сейчас времени, папа?
— Начало шестого.
Эллери потянулся:
— Ты пришел только что?
— Да.
— Есть что-нибудь новое?
— Вскрытие вроде бы ничего не показало. Шнур также ничем не отличается от шести предыдущих.
— Как атмосфера? Спокойная?
— Я бы так не сказал. — Инспектор поежился, словно от холода. — В Главное управление и мэрию невозможно дозвониться. Газеты отбросили сдержанность и требуют крови. Все, что было достигнуто твоим назначением, после убийства Ленор Ричардсон отправилось псу под хвост. Когда я зашел вместе с комиссаром в кабинет мэра посоветоваться о предложении Казалиса, он чуть не расцеловал меня. Мэр тут же позвонил психиатру, и первыми его словами были: «Когда вы сможете провести пресс-конференцию, доктор?»
— Казалис согласился?
— Как раз сейчас он этим занимается. А вечером выступит по радио.
— По-видимому, для мэра я стал великим разочарованием, — засмеялся Эллери. — А теперь отправляйся в постель, иначе сам станешь кандидатом на медицинское обследование.
Инспектор не двинулся с места.
— Есть что-то еще?
— Эллери. — Старик наклонился и начал медленно расшнуровывать левый ботинок. — В городе ходят скверные разговоры. Я бы не спрашивал тебя об этом, но если хочу оставаться на ринге, то должен знать, какой сейчас раунд.
— О чем ты бы меня не спрашивал?
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что тебе удалось обнаружить. — Инспектор занялся вторым ботинком. — Чтобы держать оборону, мне нужно располагать полной информацией. Иными словами, если у меня грязные штаны, то я хочу знать, на чем сидел.
Это походило на нечто вроде Декларации независимости, зачатой в горе и рожденной на благо правого дела[48].
Эллери с несчастным видом достал сигарету и лег, поставив пепельницу на грудь.
— Ладно, — сказал он. — С твоей точки зрения, я поступаю вероломно. Но давай поглядим, будет ли от того, что я утаиваю, хоть малейшая польза тебе, мне, мэру, комиссару или тени Эдгара По. Первое. Арчибалду Дадли Абернети было сорок четыре года. Вайолет Смит — сорок два. Райану О'Райли — сорок. Монике Маккелл — тридцать семь. Симоне Филлипс — тридцать пять. Битрис Уилликинс — тридцать два. Ленор Ричардсон — двадцать пять. Итак, сорок четыре, сорок два, сорок, тридцать семь, тридцать пять, тридцать два и двадцать пять.
Инспектор молча уставился на сына.
— Каждая следующая жертва была моложе предыдущей. Вот почему я не сомневался, что доктор Казалис не может быть номером семь — он ведь старше их всех. Чтобы стать седьмым в списке, ему должно быть меньше тридцати двух лет — возраста шестой жертвы, если схема основана на нисходящей последовательности... Я оказался прав — возраст седьмой жертвы, мисс Ричардсон, двадцать пять лет. Разница между возрастом каждой пары жертв неодинакова, но любая из них моложе предшествующей.
Старик вцепился в правый ботинок.
— В самом деле! И никто этого не заметил!
— Ну, это всего лишь крупица здравого смысла во всей чудовищной неразберихе. Как спрятанное лицо в картинке-загадке. Ты смотришь и внезапно замечаешь его. Но что это означает? Смысл смыслом, но какой именно? В чем причина? Совпадением это не может быть, только не в семи случаях! И все же, чем больше об этом думаешь, тем менее значительной представляется эта последовательность. Можешь вообразить убедительную причину, по которой некто убивает все более и более молодых людей, абсолютно не связанных друг с другом? Я не могу.
48
Декларация независимости США была принята 4 июля 1776 г. в период Войны за независимость.