— Пускай малыш развлекается, — усмехнулся инспектор. — Он слишком долго сдерживался.
— Битрис Уилликинс? — продолжал Эллери. — Она меня особенно интересует... Почему я не догадался раньше? Смерть и рождение всегда идут рука об руку... Итак, Битрис Уилликинс?
— «Родилась 7 апреля 1917 года. Эдуард Казалис, д. м.».
— Тот же самый врач, — кивнул Эллери с мрачной улыбкой. — А ведь ребенок был черный. Да, Казалис хранил верность клятве Гиппократа. Прямо Господь Бог родильного дома. Добро пожаловать, все беременные, независимо от цвета кожи и вероисповедания, гонорар согласно возможностям... Ленор Ричардсон?
— «Родилась 29 января 1924 года. Эдуард Казалис, д. м.».
— Благодарю вас, сэр. Думаю, это завершает список. Насколько я понимаю, эти свидетельства — неприкосновенная собственность департамента здравоохранения штата Нью-Йорк?
— Да.
— Если что-нибудь с ними случится, — сказал Эллери, — я лично приду к вам с пистолетом, сэр, и застрелю вас наповал. А пока что никому об этом ни слова. Я выражаюсь ясно?
— Должен заметить, — чопорно произнес регистратор, — что мне не нравится ни ваш тон, ни ваше поведение, и...
— Сэр, вы имеете дело со специальным следователем, назначенным мэром, — прервал Эллери. — Так что я выше воздушного змея. Можем мы воспользоваться вашим офисом для телефонного разговора... без свидетелей?
Регистратор вышел, хлопнув дверью. Однако дверь тут же открылась снова, и регистратор заметил доверительным тоном:
— Врач, который начинает убивать тех, кому сам помог появиться на свет, — просто-напросто опасный психопат, джентльмены. И как только вы позволили ему принимать участие в расследовании?
После этого регистратор наконец удалился.
— Это будет нелегко, — вздохнул инспектор.
— Безусловно.
— Доказательств нет.
Эллери грыз ноготь, склонившись над столом регистратора.
— За ним придется наблюдать двадцать четыре часа в сутки. Нам нужно будет знать, как он проводит каждую минуту дня и ночи.
Эллери продолжал свое занятие.
— Десятой жертвы быть не должно, — заявил инспектор, словно объясняя какую-то непонятную, но важную и строго секретную проблему. Внезапно он усмехнулся. — У карикатуриста из «Экстра» хвосты закончились, хотя он сам еще об этом не знает. Дай-ка мне телефон, Эл.
— Папа.
— Что, сынок?
— Мы должны обыскать его квартиру в течение нескольких часов. — Эллери вытащил сигарету.
— Без ордера?
— Без всяких предупреждений.
Инспектор нахмурился.
— Удалить из дома горничную не составит труда, — продолжал Эллери. — Нужно воспользоваться ее выходным днем. Хотя нет, сегодня пятница, и выходной у нее будет не раньше середины следующей недели. Я не могу ждать так долго. Она ночует в квартире?
— Понятия не имею.
— Я хочу проникнуть туда, если возможно, в этот уик-энд. Они ходят в церковь?
— Откуда я знаю? Ты не сможешь затянуться, Эл, потому что не прикурил сигарету. Дай мне телефон.
Эллери придвинул к нему аппарат:
— Кого ты собираешься к нему приставить?
— Хессе, Мака, Голдберга.
— Отлично.
— Дайте мне Главное полицейское управление.
— Однако мне бы хотелось, — продолжал Эллери, сунув сигарету в карман, — чтобы на Сентр-стрит об этом знали как можно меньше.
Отец уставился на него.
— Мы ведь сами не знаем ничего конкретного... Папа.
— Что?
Эллери оторвался от стола:
— Приезжай поскорее домой, ладно?
— Ты собираешься домой?
Но Эллери уже закрывал дверь.
— Сынок, — окликнул инспектор Квин из прихожей.
— Да.
— Все устроено... — Он не договорил.
На диване сидели Джимми и Селеста.
— Привет, — поздоровался инспектор.
— Мы ждали тебя, папа.
Отец покосился на него.
— Нет, я еще им ничего не рассказывал.
— О чем? — осведомился Джимми.
— Мы знаем об убийстве Доналда Каца, — начала Селеста. — Но...
— Или Кот охотится снова?
— Нет. — Эллери внимательно разглядывал их. — Я готов, — заявил он. — Как насчет вас?
— Готовы к чему?
— К работе, Селеста.
Джимми вскочил на ноги.
— Сядьте, Джимми.
Тот послушно сел.
— На сей раз работа настоящая.
Селеста побледнела.
— Мы напали на след, — продолжал Эллери. — Правда, не уверены, куда он ведет. Но могу сказать, что впервые с тех пор, как Кот начал разбойничать, у нас появилась зацепка.
— Что я должен делать? — спросил Джимми.
— Эллери... — начал инспектор.
— Нет, папа, я все обдумал и решил, что так будет безопаснее.
— Что я должен делать? — повторил Джимми.
— Я хочу, чтобы вы собрали для меня полное досье на доктора Казалиса.
— Казалиса?
— Доктора Казалиса? — Селеста была ошарашена. — Вы имеете в виду...
Эллери сурово посмотрел на нее.
— Простите.
— Досье на Казалиса, — промолвил Джимми. — Ну и...
— Пожалуйста, не делайте скороспелых выводов. Я уже сказал, что мы не знаем, куда ведет след... Джимми, мне нужен очерк его жизни с самыми тривиальными и интимными подробностями. Это не то, что требуется для «Кто есть кто?». Я мог бы сделать это сам, но, как репортер, ты в состоянии раскопать все, что мне надо, не возбужден подозрений.
— Понятно, — кивнул Джимми.
— Только никому ни единого намека на то, чем вы занимаетесь. Это касается и ваших сослуживцев в «Экстра». Когда вы можете начать?
— Прямо сейчас.
— Сколько вам понадобится времени?
— Не знаю. Немного.
— Сможете предоставить мне материал, скажем... к завтрашнему вечеру?
— Постараюсь. — Джимми поднялся.
— Только не приближайтесь к Казалису.
— Хорошо.
— И ни к кому, кто связан с ним настолько близко, чтобы он мог сообщить доктору, что о нем наводят справки.
— Ясно... — Джимми замешкался.
— В чем дело? — спросил Эллери.
— А как насчет Селесты?
Эллери улыбнулся.
— Понятно. — Джимми покраснел. — Ну, ребята...
— Для нее пока нет работы, Джимми. Но я хочу, Селеста, чтобы вы отправились домой, собрали чемодан или два и переехали жить сюда.
— Что? — воскликнули одновременно инспектор и Джимми.
— Именно так, папа, если у тебя нет возражений.
— Э-э... конечно нет. Рад оказать вам гостеприимство, мисс Филлипс. Пожалуй, Эллери, — добавил старик, — я ненадолго прилягу отдохнуть. Если мне позвонят, буди меня немедленно. — И он весьма поспешно удалился в спальню.
— Вы хотите, чтобы она переехала сюда? — переспросил Джимми.
— Совершенно верно.
— Звучит приятно, но возникает весьма деликатная ситуация, создающая почву для конфликтов, — заметил Джимми.
Селеста колебалась.
— Вы можете понадобиться мне в любой момент, Селеста, — продолжал Эллери. — Я не в состоянии предвидеть, когда именно это случится. Если среди ночи, а вас не окажется рядом...
— Знаете, сэр, — вмешался Джимми, — не могу сказать, что я в восторге от такого оборота дела.
— Может быть, вы помолчите и дадите мне подумать? — сердито сказала Селеста.
— Должен вас предупредить, — промолвил Эллери, — что это может оказаться очень опасным.
— Мне это не кажется хорошей идеей, дорогая, — настаивал Джимми. — А тебе?
Селеста не обратила на него внимания.
— Это не только опасно, но и чертовски аморально! — продолжал бушевать Джимми. — Что скажут люди?
— Заткнитесь, Джимми, — остановил его Эллери. — Селеста, если мой план сработает, вам придется ходить по острию ножа. Так что, если хотите отказаться, делайте это сейчас.
Селеста встала.
— Когда я должна переехать?
Эллери усмехнулся.
— Воскресный вечер подойдет?
— Вполне.
— Уступлю вам свою комнату. Я буду спать в кабинете.
— Надеюсь, — проворчал Джимми, — вы оба будете очень счастливы.
Эллери наблюдал в окно, как Джимми грубо запихнул Селесту в такси и сердито зашагал по улице.
Он начал ходить по комнате, испытывая радостное возбуждение. Наконец Эллери опустился в кресло.