Пятый век – железный. Не будем задерживаться на стариковском брюзжании Гесиода. Смысл: обычные люди, не герои. Трудятся, любят, болеют и, наконец, умирают – без всякого пафоса. Боги с ними не играют. Удалились к себе на Олимп. Говорят, они и сейчас там, невидимые.
*****
П: Пап, съездим, поищем!
К-С: Ладно. Когда отпуск будет.
П: А сейчас какой век?
К-С: Информационный, конечно: выигрывает «софт», а не «железо». Ты мне голову не морочь – давай по существу, про творение. [Пауза] Ну, чего молчишь?
П: Слушаю, папочка. Ты меня сотворил – и я тебя слушаю.
К-С: О! Именно. Вот где собака (извини, Пушок) зарыта! [Пушок улыбается во весь рот.] Богов, видишь ли, никто персонально не создавал (Хаос – не персона, а стихия), а вот людей – создали Боги, высшие существа. Они, мол, высшие, а мы, люди, – низшие. Им – все позволено, зато мы (имеются в виду люди, сынок) – ни за что не отвечаем. Дешево и сердито.
П: Ладно, отец, все ясно. Рассказывай дальше. Что там в программе? Потоп?
К-С: Потоп.
*****
Катаклизм произошел в эпоху «медного» века. Зевс решил, наконец, посмотреть воочию, что сотворил – и спустился к своим «медным» на землю. Выдал себя за смертного – но послал знамение, рассчитывая на полагающиеся почести. Однако мэр городка, куда Зевс прибыл, оказался атеистом. Царь Ликаон (да, Пушок, это мэр и есть – глава каждого местечка в Греции величал себя «царем»), дабы перевоспитать своих суеверных подданных, приказал зажарить юношу-раба и подать пришельцу на обед. Ежели он Бог, сограждане, сам определит, чего подали. Оказалось – Бог. Испепелил громовержец и Ликаона, и все его семейство. Показалось мало. Решил выдрать все паршивое семя с корнем – и послал Зевс нескончаемый ливень, дабы утопить всех. Но тут вмешался титан Прометей. Шепнул он своему сыну Девкалиону, чтобы спасался тот от потопа в огромном плавучем ящике, прихватив жену свою, Пирру. И – главное! – чтобы принес жертву обидчивому Зевсу, дабы сохранили их боги средь бурных вод. За проявленное благочестие Зевс не только даровал этой паре жизнь, но и позволил обзавестись человеческим окружением. Метод такой: бросит Девкалион камень через плечо – появляется мужчина, бросит Пирра –женщина. Вновь появились люди на очищенной потопом земле.
*****
К-С: Пушок, комментарий!
П: Ничего нового: святотатство – карается, благочестие – вознаграждается. А зачем, пап? Какой смысл в такой установке?
К-С: Для здоровья полезно. Верь в Бога, исполняй надлежащие ритуалы – и проживешь спокойно и счастливо. Никакой психотерапевт не нужен. В крайнем случае, сходишь к батюшке, получишь отпущение грехов – и снова живи.
П: Но ведь не у всех так выходит?
К-С: Выше хвост, сынок! Нам, атеистам, тоже неплохо живется. Отвечать за себя еще увлекательнее, чем исполнять Волю Божью. Хотя и тревожнее. Так ведь «за все приходится платить», как любит повторять наш дорогой Хозяин.
П: Да уж… Почитай, каждый день слышу. Как-то не вдохновляет. Спой-ка песенку повеселее.
К-С: Так мы еще Пандору не разобрали!
П: А ты ее заодно в песенке и разберешь!
К-С: Ну, попробую. Тут, главное, мелодию подобрать… Есть! [Кладет принесенный рисунок на тумбочку, делает морду «под Никулина» и поет, пританцовывая по-кавказски]:
Если б Кот Зевсом был и творил Людей,
Каждый раз, каждый век был бы все лучшей!
За ошибки свои отвечал бы сам:
Если плох Человек, знать, негоден план.
Неплохо очень – совсем без Людей,
Однако с ними – куда веселей!
Если нужен Потоп (скажем, постирать),
Кот не станет народ, мр-р-р, уничтожать.
Кот не требует жертв, он и сам о-кей:
Уважает себя, Землю и Людей.
Неплохо очень – совсем без Людей,
Однако с ними – куда веселей!
Кот не стал бы дарить форменный подвох.
Лишь бы всем досадить: Человек, мол, плох.
Сеять голод, вражду, гнев, болезни, страх –
Что за метод, друзья?! Ах, спаси Аллах!
Неплохо очень – совсем без людей,
Однако с ними – куда веселей!
П (разглядывая листок на тумбочке): И кто это такой на вазе нарисован?