— Ты серьезно это говоришь? — спросил Константин.
— Абсолютно серьезно.
— Но это нарушение договора! — сказал Филипп.
— Да, нарушение. Но в договоре не было, что этот француз из Ташкента, без предупреждения, на ровном месте может дать мне пинок под зад.
— Мы на все твои условия согласны, кроме денег.
— Ну, тогда я вас больше не задерживаю.
— Предупреждаю, мы сейчас пойдем к господину Досталю и расскажем ему о твоих вопиющих, наглых требованиях.
— Идите. Бон вояж!
Через пятнадцать минут звонит Досталь:
— Георгий Николаевич, здесь у меня ваши продюсеры, приходите, без вас мне с ними трудно разговаривать.
— Владимир Николаевич, они мои условия знают, если не согласны, пусть берут другого режиссера.
— И все-таки я вас прошу прийти сюда, Георгий Николаевич.
Дальше выпендриваться было неприлично.
— Ваши продюсеры утверждают, что они согласились на все требования по производству, которые у вас были, — сказал Досталь, когда я пришел.
— Да, мы даже согласны подписать дополнительное соглашение, — подтвердил Филипп. — Но месье Данелия выставил еще и новое требование. Невыполнимое.
— Да, выставил.
— В договоре написано 10 тысяч долларов за сценарий. Две по подписании договора, остальные при окончании фильма. Месье Данелия, вы подписывали этот договор? — спросил Филлип.
— Подписывал.
— Мы можем подать на вас в суд.
— За что? Сценарий мы написали, вы его приняли. А о том, что я должен быть режиссером на этой картине, в договоре ничего не написано. Так что, если хотите, чтобы я работал, платите 100 тысяч за сценарий, и не после, а сейчас. Считайте, что это компенсация за «минутную вспышку» господина Александрова на Земле обетованной.
— Вы видите, какие абсурдные требования он выдвигает, — обратился Роттон к Досталю.
— Почему абсурдные? Насколько мне известно, на Западе за сценарий платят и больше. Но это меня не касается. Этот вопрос вы должны решить между собой, — сказал Досталь. — Но ставлю вас в известность: «Мосфильм» принимает участие в этом проекте при условии, что режиссером фильма будет Георгий Данелия.
— Почему? Есть много других прекрасных режиссеров.
— Есть. Согласен. Но если вы пригласите своих Шаброля, Лелуша или Годара, у нас их мало кто знает. А кто такой Данелия, знают все.
Продюсеры переглянулись, и Александров сказал:
— О’кей, Гия, за сценарий — сто тысяч. Но не сейчас, а когда фильм будет завершен.
— Не согласен. Сейчас.
— О’кей. Сейчас — десять.
— Нет. Все.
— Десять, Гия, это очень много, никакие «минутные вспышки» так дорого не стоят!
— Идиотские минутные — стоят сто.
— Господин Досталь, вот видите, как он разговаривает?
— Георгий Николаевич, не волнуйтесь, — сказал Досталь.
— Владимир Николаевич, я про его маму ни слова не сказал...
— Хорошо. Не начинайте все с начала, — вмешался Филипп Роттон, — господин Данелия, предлагаю двенадцать. А остальные, когда будет первая копия фильма. Согласны?
— Нет. Сто. Сейчас.
— Дальше нам разговаривать не о чем.
— И мне с вами не о чем. Извините, Владимир Николаевич, я ухожу. Всего хорошего!
Между прочим. Последний раз я торговался в 42-м году, когда мне было двенадцать лет, мы шили босоножки из автомобильных покрышек и клеенки и продавали их на рынке.
«Комедия ля финита!.. Сказал сто — значит сто!» Прошел шагов десять. «Хотя... согласились на все. Никуда вмешиваться не будут! Двенадцать тысяч — не маленькие деньги!» Остановился. «Что, вернуться, согласиться?.. Нет, получится — сдался»... Пошел. Иду, думаю: «Почему сдался? Вовсе не сдался. Главного добился. В кино лезть не будут... Так что...» И тут слышу:
— Гия!
Оглянулся. Ко мне по коридору шагают Филипп и Константин.
— Пятнадцать! — говорит Константин. — Больше не можем, честное слово! О’кей, Гия?.. — Константин протянул руку.
— О’кей, Костя! — сразу же согласился я.
Пошли в группу договариваться. Собрались: Саша Хайт, Вадим Юсов, продюсеры с переводчиком и я. Поскольку времени на поиски другого актера уже не было, мы договорились, что Мераба играет Питер Рихард. Через месяц, когда он освобождается, я с ним лечу в Тбилиси, привыкаем друг к другу, репетируем. 15 августа начинаем съемки. К этому времени в Грузии должна быть вся техника, костюмы, реквизит и съемочная группа.
Вечером, когда я угощал продюсеров ужином в грузинском ресторане «Пиросмани», Саша Хайт спросил Филиппа:
— Если честно, до какой суммы Данелия мог торговаться?
— До пятидесяти. Мы договорились, что больше пятидесяти не дадим.