— Регент королевства, фрея Маргина, ждёт вас, — напыщенно сообщил Шерг, бесцеремонно разглядывая заплывшие глаза Артура Барули. Фрее Роз, которая обернулась уходить, он надменно кинул:
— Без моего ведома, не покидайте дворец, возможно, вы мне понадобитесь.
Взгляд, который бросила фрея Роз, мог бы сжечь целый город, но на Шерге он потух, не разгоревшись.
Королевский сад вокруг дворца насчитывал многие столетия и вместе с обитателями дворца, рос и отмирал, снова вырастая, поколение за поколением, вскидываясь вверх зелёными ветками, стремясь успеть за свою короткую жизнь, отцвести и рассыпать семена, чтобы завоевать новые территории.
Ближе к замку сад окультурен, а дальше, по задумке садовника или по его лености, превращался в уютные заросли, способные спрятать многое от людского глаза. Он тянулся до притока речки Вьюнки, называемом в народе Хвостик, где на берегу, вдалеке от города, приятно отдохнуть на солнышке и чуть-чуть искупаться в холодной воде, текущей из гор.
Хенк, изредка бывая в Фаэлии вместе с отцом, знал эти места не понаслышке, а в Хвостике не раз купался, заставляя содрогаться на берегу худосочных Элайни и Байли, которые, смочив свои лапки, покрывались мурашками от пяток до ушей.
— Давай искупаемся, — предложил Хенк и они, раздевшись, плюхнули в Хвостик, откуда, как пробки, сразу выскочили на берег.
— Ещё холодновато, — поделился Хенк, укладываясь под солнцем на траву.
— Аг-га, — согласился Перчик, дрожа, как листик берёзы. Лёжа на солнышке, они услышали рядом завораживающий девичий смех.
— Кто там? — заинтересовался Хенк и поднялся на ноги. Раздвинув заросли кустов, они увидели двух девушек, сидящих возле воды и о чём-то оживлённо беседующих.
— Давай их напугаем, — предложил Хенк и, не ожидая согласия Перчика, на цыпочках подошёл к девушкам. Неожиданно для него, сидящая ближе к нему девушка встала и повернулась к нему, намереваясь куда-то идти. Столкнувшись нос к носу, они остановились, глядя друг на друга во все глаза.
— Байли, ты куда? — спросила другая девушка, но её никто не слышал: Хенк и Байли смотрели друг на друга, не мигая, отключившись от мира.
— Байли? — спросил удивлённо Хенк, вспоминая нескладного подростка в последний свой приезд три года назад.
— Хенк? — спросила девушка, не отводя взгляда от Хенка. Неизвестно, сколько они бы стояли, если бы не Элайни, которая дёрнула Байли за рукав.
— Что? — спросила Байли, не понимая, и Элайни, хихикнув и посмотрев на неё и Хенка, сообщила:
— Нам пора домой.
— Ага, — согласилась Байли, продолжая стоять. Оставшаяся на её лице улыбка так подсветила её лицо, что оно жило какой-то своей загадочной и отрешённой жизнью.
— Привет, Хенк, — поздоровалась Элайни, с улыбкой наблюдая его столбняк. Хенк не ответил, продолжая смотреть на Байли.
— Меня зовут Перчик, — спасая положение, произнёс Персиван Еффре, протягивая руку Элайни.
— Элайни, — улыбнулась ему Элайни, и, вдруг, увидела на голой груди Перчика медальон.
— Что это у тебя?
— Медальон моих родителей, — сообщил раздетый Перчик, чувствуя себя неуютно рядом с одетой Элайни.
— Странно, — сказала Элайни, рассматривая его медальон, — точно такой же есть у Байли.
Решив, что нужно прекратить медицинский эксперимент, Элайни взяла Байли за руку и потянула с собой.
— Одевайтесь и догоняйте нас, — сказала она вменяемому Перчику и добавила: — Скоро обед.
Она потянула оглядывающуюся Байли за собой, а Хенк так и стоял, глядя им вслед, пока они не скрылись за кустарником.
— Ты идёшь? — спросил его Перчик. Хенк сказал ему: — Да, — и в одних трусах пошагал за исчезнувшими девушками. Перчик вздохнул, оделся, подобрал одежду друга и пошёл за ним — такого Хенка он никогда не видел.
Артур Крайзер Мирх Баруля потел, несмотря на то, что погода стояла совсем не жаркая, и чувствовал себя неловко, слушая Маргину.
— Ты знаешь, Артур, я своих дочерей неволить не буду, — сообщила она Баруле, — и я не вижу необходимости спешить.
Баруля молчал, понимая, что женитьба его сына может и не выгореть, искренне надеясь, чтобы его Хенк кому-нибудь из девушек Маргины понравился. Можно поискать других невест, но Баруля почему-то предполагал, что достоинства женщин тем выше, чем выше их положение в обществе. Даже пример его брака с Иссидией не излечил его от заблуждения, так как женщины для Артура Барули, несмотря его привлекательность для них, оставалась загадкой за семью печатями.
— Если кому-то из моих дочерей понравиться твой Хенк, — продолжала Маргина, — я буду только рада.