Мэтт немедленно уткнул нос в меню, спрятав глаза между строчками. Темпл отметила, что, стоит ему повернуть голову — и подол юбки официантки окажется как раз на уровне его носа.
Ее всегда волновал вопрос, почему, чем выше женщина, тем короче у нее юбка? Если бы Темпл нацепила эту черную штучку с узкой оборкой по краю, та пришлась бы ей где-то по колено.
Поглядев по сторонам, она отметила, что вся обслуга была одета в изысканной черно-белой гамме. Наверное, их всех прислали из Голливуда, с кастинга на массовку в ночном клубе сороковых годов. На мужчинах были смокинги, и у них у всех были усы шнурочком. Женщины были одеты в черное с тоненькими, как шнурочек, белыми кружевными рюшечками на всех правильных местах, от бюстье до юбок, включая даже черные шелковые шляпки-таблетки, лихо сдвинутые на правую бровь, как у коридорных в старые времена. «Ра-а-а-зрешите ва-а-ас пра-а-ава-адить?» Ча-ча-ча. Где пропадает Джимми Дюранте[33], когда он тут совершенно необходим?
Мэтт поднял голову от меню только когда официантка удалилась. Он наклонился через стол к Темпл и сказал приглушенным голосом, еле слышным сквозь оживленный гул остальных посетителей:
— Я надеялся, что это тихое место с приятной атмосферой, — он нахмурился. — Не знал про… э-э-э… обстановку.
Темпл не замедлила пошутить:
— Полагаю, весь этот черно-белый антураж напоминает тебе твое монашеское прошлое? Правда, в несколько извращенном виде.
Мэтт удержал лицо, несмотря на антураж, и даже несмотря на стыд от недавнего выворачивания своего прошлого.
— В большинстве монастырей, которые я знаю, теперь не используют старые монашеские одеяния, — сказал он, отметая напрочь ее игривое замечание. — А я имел в виду не одежду, а уровень шума.
Только теперь Темпл заметила, что в дальнем углу зала появилось трио музыкантов, пронзенное узкими лучами прожекторов. Тенор-саксофон тихонько переливал то вниз, то вверх расплавленное золото своих трелей, на заднем плане барабанщик мягко имитировал трещотку гремучей змеи. Блюзовый ритм рояля зазвучал, дополнив мелодию низкими гортанными аккордами, точно кашель курильщика.
— Тебе не кажется странным, — сказала Темпл, — что они начали делать все эти комедии про монахинь, типа «Действуй, сестра», только сейчас, когда монашки больше не носят черно-белую униформу, а ходят в цивильном?
— Сейчас это безопасно — почти не рискуешь никого оскорбить, кроме ортодоксов.
— Мне кажется, людей всегда завораживали священники и монахини, — задумчиво сказала Темпл. — Во-первых, необычная одежда, во-вторых, мистика целибата…
— Никогда не слышал, чтобы целибат связывали с мистикой, — сухо ответил Мэтт, откидываясь назад, чтобы дать место официантке с ее убийственной оборкой на подоле. Она выставила перед ним низкий бокал и длинные ноги одновременно и изящно.
— Что там у тебя? — Темпл смотрела на очень темный, почти непрозрачный напиток в его бокале — она не обратила внимания, что именно он заказал.
– «Черный русский». А у тебя? — он кивнул на ее бокал на тонкой длинной ножке.
– «Белая дама». Мне захотелось чего-то… элегантного. По крайней мере, мы хорошо вписались в окружающую гамму.
Они рассмеялись и отсалютовали друг другу бокалами. Потом одновременно отхлебнули и заговорили о более важных вещах — то есть о себе самих.
У Мэтта имелось в запасе еще одно признание:
— Я рад, что тебе нравится это место, и что ты смогла пойти со мной сегодня. Я боялся, что ты подумаешь, будто я тебя избегаю.
— Я знаю, что у тебя были дела, Мэтт. К тому же, я и сама была занята.
— Я заметил. Интересно, чем?
— О, это классно! Ты не поверишь, — Темпл, с присущим ей оптимизмом, обожала слушателей, на которых можно было обрушить гору сведений. — Меня наняли хозяева «Хрустального феникса», чтобы перенацелить отель на новый, семейный рынок. Это как играть в конструктор с настоящим, реальным маленьким мирком, строить волшебное королевство без помпезных лозунгов Диснея и без таких же помпезных вложений. А потом мне пришлось написать несколько реприз для «Гридирона» — ну, ты знаешь, ежегодное политическое сатирическое шоу, как в Вашингтоне. Жуткий Кроуфорд в этом году занял директорское кресло, и у него случился творческий кризис, так что я была вынуждена писать вместо него и придумала потрясающий, невероятный номер — Преисподний парк развлечений. Сочинить про Лас-Вегас что-то новенькое было еще той работенкой.
33
Джимми Дюранте — известный американский актер и композитор, снимался в жанре мюзикла и комедии.